Смех Циклопа. Бернар Вербер

с несколькими собеседниками. Через некоторое время он, не глядя на нее, цедит:

      – Ну, рассмешите меня.

      Заученным жестом, даже не здороваясь, он переворачивает песочные часы.

      – У вас три минуты.

      Молодая женщина хранит молчание. Он бросает на нее взгляд.

      – Теряете время, мадемуазель.

      Струйка песка неумолима. После падения последней песчинки человек за столом снова утыкается в свой компьютер.

      – Не судьба.

      Он нажимает на кнопку переговорного устройства.

      – Карин, сколько вам повторять, не допускайте сюда случайных людей, крадущих мое время! Следующий!

      Но Лукреция Немрод не намерена уходить.

      – Я пришла не с целью вас насмешить, – четко произносит она.

      Он озадаченно скребет щеку.

      – Вы актриса?

      – Еще чего!

      – Надо было догадаться, у вас не вид истерички. Сейчас угадаю… Вы из налоговой инспекции? За этот год ваши церберы посещали меня уже дважды, пора и честь знать.

      – Снова мимо.

      В дверь уже просовывает нос следующий кандидат.

      – Вас вызывали? Не видите, я занят с мадемуазель!

      Посетитель явно испытывает облегчение оттого, что его прослушивание откладывается. Он бормочет извинения и бесшумно закрывает дверь.

      – Игра в угадайку продолжается. Не комик, не актриса, не из налоговой. Если вы моя дочь от одной из любовниц, то учтите, шантажировать меня бесполезно, я признаю вас своей наследницей только после анализов в медицинском центре, который сам назову.

      – Опять не то.

      – Торгуете страховыми полисами? Кухнями, стеклянными дверями?

      Он засовывает пальцы под подтяжки.

      – Все, сдаюсь.

      Она дает ему визитную карточку.

      – Журналистка. Меня зовут Лукреция Немрод. Я работаю в «Геттёр Модерн».

      – Надеюсь, речь пойдет не о Дариусе.

      Он хмурится. Лукреция перебирает в голове свои отмычки.

      Какой ключик подошел бы здесь?

      Передо мной законченный эгоист. Как всякий, живущий чужими талантами, он мечтает о восхвалении его собственного таланта.

      – Дариус нас, конечно, интересует, но никто не знает, что без вас он был бы никем. Вот с какой точки зрения мы хотели бы подготовить большой материал об «истинном творце феномена Дариуса».

      Она побаивается, как бы ключ не оказался слишком грубым и не застрял в замочной скважине.

      – Карин? – говорит он в переговорное устройство. – Пять минут. Никаких звонков. Никого не впускай.

      Он смотрит на молодую журналистку.

      – Я хочу прочесть статью до публикации, это понятно? Даю вам право задать пять вопросов.

      – Почему именно пять?

      – Потому. Четыре.

      Но ее не сбить с толку.

      – Я знаю от Тадеуша Возняка, что вы судились с Дариусом. Он хотел вернуть себе права на свои первые альбомы. Это правда?

      – Правда. Остается три вопроса.

      – Вам грозил проигрыш в суде по причине неотъемлемых,