Первый год. Чужая эра. Даниил Кислевский

Некоторые согласно поддакнули.

      Михаил занервничал. За весь его недолгий срок на посту коменданта был лишь один инцидент, из-за которого Михаил чуть было не ушел в отставку. В начале весны комендант Дома, укрепления, расположенного в зданиях комплекса «Премьера» на другой стороне реки, вышел в эфир и предложил Михаилу переправиться всей Башней к ним. Об этом предложении узнали завхозы, и начался настоящий бунт.

      Многие тогда приняли сторону Михаила – остаться в Башне, в привычном и знакомом месте. Но остальные, наслушавшись рассказов охотников и рейдеров о почти золотом величии Дома, о профессиональных бойцах из ОМОНа, несущих вахту, о целой поликлинике и, что важно, детской больнице, об отопительной системе… В общем, Дом казался землей обетованной. Возможно, он таким и был.

      Дело почти дошло до «столкновений с применением оружия» – так он записал. Почти тридцать человек, в основном молодые и горячие, попытались выйти из Башни среди бела дня, без предварительных процедур безопасности. В их числе был и дядя Коля. При этом каждый из них уносил с собой что-то, что могло понадобиться в пути. Или понадобиться тем, кто уходить не собирался.

      Тогда Михаил, по его мнению, принял мудрое решение. Он, под общее неодобрение, разрешил всем желающим уйти из Башни, но с условием – одна единица оружия на трех человек, и пищи только на два дня. Перебраться через Енисей и дойти до места за два дня тогда казалось вполне реально.

      Старший инженер на таких условиях идти отказался. Не одобрили решение Михаила и оставшиеся в Башне, и те, кто собрался уйти. Но решение коменданта есть закон. И группа, попрощавшись с родными и близкими, покинула небоскреб.

      – В «Премьере» бы мы как у Христа за пазухой… А тут, – старший инженер вызывающе глянул на коменданта и налил себе почти полный стакан. Народ вокруг начал тихо ругать инженера, но тому, казалось, было все равно.

      Все те дни, что группа шла, Михаил лично держал редкую связь с комендантом Дома. Когда группа не объявилась к концу первого дня, он не особо заволновался – то расстояние, что раньше, в старом мире, можно было бы преодолеть за час-полтора, сейчас пройти было гораздо труднее. Завалы, ловушки, лежки – все это нужно было обходить, прячась, пережидая иногда по несколько часов. Плюс переход через непредсказуемый летом после прорыва ГЭС Енисей был серьезным испытанием. Идти по Коммунальному мосту никто бы не рискнул, а значит, возникал вопрос поиска лодки или плота…

      На второй день Михаил занервничал. Дом выходил на связь редко, опасаясь радиоперехвата, но каждый раз сообщал тревожное: «Еще не дошли». Комендант нервничал, а родственники и близкие засыпали его вопросами.

      На третий день с Домом было два сеанса связи, и в тот раз оттуда сказали просто: «Не дошли». Убрали-то всего одно слово из сообщения, одно маленькое «еще», но стало ясно – переселенцев в Доме уже не ждут. На этом Дом связь прекратил.

      А затем Михаил принял решение, за которое