Три шершавых языка. Сергей Александрович Алексеев

издеваться и по своей душевной доброте я решил из тебя сделать человека. Процесс этот долгий и мучительный, но зато он откликнется тебе сторицей. С этого дня ты каждый день по два, а через пару недель и три часа будешь тренироваться. Поверь мне, тренировки будут жесткие! Кроме того, будешь выполнять и другие мои поручения, что я тебе скажу. Отказа я не приму и вообще не хочу слышать, как ты разеваешь свой поганый рот и пытаешься мне что-то доказать своим жалким писком. Я сказал – ты сделал, хочешь ты того или нет. Никто тебе здесь не поможет, поверь мне, а вздумаешь пожаловаться кому-нибудь из надзирателей, я просто засуну тебя головой в самый грязный унитаз и смою к чертовой матери. После этого тебя будет дубасить даже последняя муха случайно залетевшая в окно. Что же, теперь поехали…., рааазз…, дваааа… В следующий раз на кулаках отжимаешься, и не вздумай забыть об этом.

      Курт не обманул, ни тогда, не в последующие дни, месяцы и годы. Ровно два часа Марк, к великому своему неудовольствию, отжимался, приседал, стоял на планке и боксировал в пустоту. Делалось все поочередно, и если что, поправлялось командами и щедро сыпавшими оплеухами.

      Наверное не один глаз в расположении не отрывался сегодня от разворачивавшихся событий, всем было интересно, сколько он выдержит и что последует затем. Много недель спустя без тяжелых хрипов Марка уже стало непривычным отправляться в сон. Хотя он и раздвинул сегодня границы своих возможностей далеко за горизонт, но то, как выглядел второй час его мучений, просто выбивало скупую слезу. Курт был безжалостен. Отдыхать он иногда конечно позволял, но разве что сидя на импровизированном стульчике, а это едва ли было отдыхом. Под конец тренировки приходилось в слух повторять продиктованные Куртом слова: Без железного хребта ты жалкий слизняк. Без собственного достоинства ты пустой неудачник. Бейся и добьешься своего. Настоящий мужчина стоит против всего мира, против самого господа Бога.

      И так каждый вечер, словно в награду за без того безоблачные дни, начиналась тяжелая мышечная тирания, длившаяся вскоре целых три часа, до хрипоты, до потери сознания. Хуже всего было ужасающее осознание того, что это этому так скоро не придет конец, а будет продолжаться день за днем, месяц за месяцем, еще тройку мучительно-долгих лет. Кишки сворачивались в узлы когда Марк размышлял о такой подлой относительности скоротечного времени во время тренировки.

      – Только сойдя в ад и пройдя все его круги ты научишься чему-нибудь, – вдалбливал Курт в голову Марка. – Только ломая мораль простых смертных, будто ледокол на всех парах, разрушая все нравственные принципы и правила ты достигнешь всего, чего хочешь. Только идя против Бога, перечеркнув все его заповеди ты возьмешь свое, ощутишь настоящую силу. Ибо не нужны рамки человеку-повелителю, на голову стоящему выше других, а мудрость Бога ни для кого в этом свете не является ни ясной ни однозначной, и потому не следует ее примерять на себе всерьез. Грызи свои учебники сколько хочешь, но не забывай, тебе они ничего не дадут! Все зависит только от твоих личных навыков