Портрет прекрасной наездницы. Игорь Иванович Бахтин

и ночами бродили по городу с девчонками, и вечеринки весёлые устраивали…

      – Господи! Да я и того Димку люблю, которого не знала. Он всегда был моим.

      – Женился он за месяц до призыва в армию, ― продолжил Костя, ― Света, ждала его, она была хорошей девчонкой.

      Костя замолчал. Таня быстро перевала взгляд с отвернувшейся в сторону Маргариты на Костю, прошептав:

      – Была?

      Костя, кивнул головой.

      – Она умерла на операционном столе, во время трудных родов… ребёнок тоже не выжил…

      Таня с расширившимися глазами, быстро прикрыла рот ладонью.

      Костя потерев висок рукой, вздохнул и продолжил:

      – Светланку и ребёночка похоронили, рядом с её родителями. Дима после этого сильно изменился. Он тогда учился в Универе, но после смерти Светланы стал с прохладцей относиться к занятиям, пропускать их стал, ходил мрачным, замкнулся, расшевелить его не удавалось. Мы все полагались на время, которое рубцует раны. Нескоро, но он стал понемногу отходить, ― мы же молодые были, тогда всё легче переносилось. Он стал опять писать стихи, но тяжёлые и грустные. Это уже в лихие девяностые было, – тогда в Питере слышались выстрелы, взрывали машины, бандиты жгли утюгами торгашей и не только, шли кровавые разборки и делёж добра и частного и государственного, народ обезумел, кинулся кто во что, тут и всякая мелкая подлючая шваль повылезала из нор. Один из таких уродов, которому крайне доза нужна была, вырвал у тёти Ани, матери Димы, сумочку, толкнул её сильно, потому что она не отдавала её, она ударилась головой о ступени…

      – Ну, это ведь правда, ребята, что сердце любящее всё видит и чувствует? Ведь это, так ребята, я чувствовала излом Димкиного сердца! – сокрушённо хватаясь за голову, воскликнула Таня со слезами на глазах. – Но и это, конечно же, не всё, не всё, надо понимать?!

      – Потом… Маму похоронили, а дядя Игорь, отец Димы, не прожил и года, – они с женой очень любили друг друга. Дима бросил университет. Нужно было жить дальше, ведь у него была его любимица сестра Антонина. Тонечка, красавица, умница, она окончила школу с золотой медалью и училась на первом курсе мединститута. Надо было жить, есть, одеваться, ездить в метро, оплачивать коммунальные платежи. У Димы не было никаких сбережений, а те, что были у его родителей, сгорели в девяностые. Я тогда учился на вечернем отделении, на паях с одним деловитым человеком, мы открыли цех по производству металлических дверей, металлических решёток на окна, заборов для могилок, крестов туда же, ковку освоили – это было тогда актуально, люди прятались в квартирах и интенсивно мёрли. Дима перевёлся на вечернее отделение и пошёл работать ко мне, позже мы с ним выкупили долю моего напарника, который уехал на ПМЖ в Штаты.

      Таня побледнев, с расширенными глазами прервала Костю, спросив:

      – Мне послышалось или ты сказал: «у него была сестра»?

      Костя, посмотрев прямо в глаза Тани, проговорил:

      – Да, Танечка.

      Таня закрыла лицо, в глазах её стояли слёзы:

      – Господи, я начинаю,