28 июля. Альвера Албул

ты сама гостья и не могла отказать Эдварду в своём присутствии в гостиной. В то, что ты пила вино, я не верю.

      – Правильно, что не верите, отец, – проговорила Роузмари, – я не сделала ни глотка! А то, что эти люди… бандиты, я и не знала.

      – Они не бандиты, Роуз, не бандиты. Так только кричит миссис Фергюсон, потому что она хочет, чтоб ее сын дружил с работниками банка и женился на мисс Стрикленд, а не дружил с военными и мечтал о жене на свой выбор.

      – Мама высекла меня, – проговорила Роузмари, – называла распутной девицей.

      – Она была всегда слишком строга к тебе, – мужчина пожал плечами и поправил очки, – что-то они совсем притихли.

      Стоило сказать об этом, как в гостиной раздался страшный грохот, и в коридор выбежал Эдвард. Роузмари выбежала к выходу из столовой и посмотрела на юношу.

      Взгляд у него был сумасшедший, волосы стояли дыбом. Он тяжело дышал, растягивая ворот рубашки, словно ему не хватало воздуха и вдруг крикнул:

      – Не женюсь я на мисс Стрикленд! Я другую люблю.

      В этот момент все замерли. Даже стрелки у часов встали, замолчало тиканье.

      Не дожидаясь ответа шокированной матери, Эдвард сорвался с места и убежал вверх по лестнице. Где-то наверху хлопнула дверь.

      – Любит другую? – спросил словно сам у себя мистер Фергюсон.

      – Любит, – ответил ему мистер Фёрт.

      Все стояли в коридоре.

      – Но кого? – спросила миссис Фергюсон.

      – Это сможет сказать только он, – ответила мисс Фёрт.

      Повисла тишина. Долгая, тяжёлая, неприятная тишина, которую каждый присутствующий хотел разрушить, но не мог на это решиться.

      В конце концов, прислуге было поручено прибрать в гостиной. Им было необходимо собрать осколки вазы, вычистить ковёр, собрать обломки сломанного падением шкафа и держать язык за зубами, чтоб до семьи Стрикленд не дошли такие ужасные факты о семье Фергюсон.

      Вечером к ужину должны были прийти гости. Стрикленд посещали их почти каждый вечер. Гостиная к тому моменту была приведена в идеальный порядок, поэтому миссис Фергюсон была полностью уверена в том, что её будущие родственники ничего не узнают о семейной ссоре.

      После самого ужина мужчины начали вновь свой разговор, в котором Роуз мало что понимала. Миссис Стрикленд и миссис Фёрт играли в шахматы, миссис Фергюсон за ними наблюдала, читая книгу, а сама Роуз осталась вместе с Вайолет, Эдвардом и своей вышивкой.

      – Вы все ещё не закончили ее, мисс Фёрт? – заговорила мисс Стрикленд.

      – Да, шить удаётся только по вечерам, и, – Роуз вдруг укололась.

      Она отдернула руку, и на кончике указательного пальца появилась маленькая капля крови.

      – и поэтому я все ещё вынуждена заниматься именно ей, – договорила Роуз, словно ничего не было.

      – Вам не больно, Роузмари? – спросил юноша.

      – Было немного, но уже прошло.

      – Вы так терпеливы, – ответил ей он, – Вы, похоже, очень смиренны к боли.

      – Но это не значит, что я бы хотела постоянно колоться, – ответила Роуз.

      – А