Нефертити. Мишель Моран

Я попыталась сосредоточиться.

      – Можно взять корень мандрагоры.

      – Отлично. – Она выпрямилась, и на щеках ее заиграл слабый румянец. – Что еще?

      – Мед и растительное масло.

      Она быстро кивнула:

      – Я смогу их достать. С мандрагорой, естественно, будет несколько сложнее.

      – Попробуй сначала мед, – посоветовала я, понимая, что бесполезно обращать ее внимание на то, что Кии понадобился почти год, чтобы забеременеть.

***

      Двадцать восьмого фармути все дворы в Малкате были сплошь заставлены паланкинами. Тяжело навьюченные ослики громко кричали, а сбивающиеся с ног слуги то и дело натыкались друг на друга, изрыгая проклятия. Поскольку близился сезон шему и уровень воды понизился повсеместно, наше путешествие в Мемфис должно было занять много дней. Я попросила Ипу поискать на базаре какие-либо трактаты о травах, которые я могла бы прочесть, пока мы будем плыть под парусом.

      – На корабле? Вы хотите читать на корабле?

      От неожиданности она застыла на пороге моей комнаты, опустив на пол пустую корзину, которую держала в руках. К полудню она будет заполнена доверху всем тем, что я сочту необходимым. Сегодня – наш последний день пребывания в Фивах, и кто знает, какими базарами может похвастать Мемфис? Все были взвинчены, без конца бегая в город в поисках масла лотоса, сурьмы и кокосового бальзама.

      – Но разве сможете вы читать во время качки? Или вас совсем не тошнит?

      – Я возьму с собой имбирь. – Встав с постели, я сунула несколько медяков ей в ладонь. Мы вместе вышли, и я рассчитывала присоединиться к своей сестре. – Ищи какие-нибудь хорошие манускрипты, в которых есть все, что касается трав.

      В наш дворик вышел Старший фараон, чтобы проконтролировать сбор вещей для отъезжающего сына, и придирчиво принялся наблюдать за их погрузкой. Дважды он заметил то, чего не хотел отдавать, и оба раза приказал слугам выгрузить предметы обратно.

      – Эта золотая ваза, инкрустированная кобальтом, – дар нубийцев. Она останется в Малкате.

      Слуги безропотно подхватили тяжелую высокую вазу и потащили ее обратно на свое место в покои, которые прежде занимал Аменхотеп Младший. В другой раз Старший фараон заметил рабыню, к которой испытывал особенную привязанность, прелестную, совсем еще юную девушку, с длинными волосами, девственным румянцем на щеках и маленькой грудью. Он сразу потребовал, чтобы и ее вернули во дворец. Царица с нескрываемым презрением смотрела на происходящее.

      – Я бы никогда не потерпела в мужьях похотливого развратника, – прошипела Нефертити.

      Мы с нею стояли под навесом, глядя на разворачивающийся на наших глазах спектакль.

      – Она позволяет ему это, поскольку подобное занятие не оставляет ему времени для других дел, – заметила я и даже сама не сразу поняла, насколько оказалась права. – Если он торчит в спальне, то не может одновременно находиться и в Зале приемов.

      К нам присоединилась моя мать, мы нашли для себя укромный уголок и стали наблюдать за всеобщей суетой. Слуги с опахалами обдували нас прохладным