Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый. Нелли Шульман

родители… – рав Менахем покраснел:

      – Мне нельзя такое читать, – залепетал раввин, – и смотреть нельзя, здесь женщины… – от стола раздался сухой голос: «Давайте сюда».

      Сидящий посередине раввин, в шляпе из тех, что Фрида видела только на фото в музеях, протянул руку:

      – Мне восемьдесят семь лет, – добавил он, – я могу рискнуть светской прессой… – рав Менахем подал ему листы, избегая смотреть на газету. Головы раввинов склонились над первой страницей. Секретарь покашлял:

      – Госпожа Судакова на прошлой неделе приходила за справкой о ее еврействе для хупы, но я вынужден был отказать, сообщив, что свадьба не может состояться… – секретарь поправил себя:

      – То есть может, в определенных обстоятельствах…

      Оглянувшись на суд, рав Менахем понизил голос:

      – Если вы пойдете к свату, он порекомендует вам незаконнорожденных мужчин, – шепнул он Фриде, – или вы можете выйти замуж за праведного гера, человека, ставшего евреем…

      Фрида закатила глаза:

      – Я не мамзер, – громко сказала девушка, – весь Израиль успел прочесть о моих настоящих родителях… – раввины о чем-то совещались.

      Отложив газету, старший сомкнул кончики морщинистых пальцев:

      – Такой справки, госпожа Судакова, мы выдать не можем… – начал он. Фрида заорала:

      – Почему? Вам мало того, что написано в газете… – раввин повел рукой:

      – На заборах, как говорят в России, тоже пишут. Газета… – он брезгливо покосился на лист, – не может служить доказательством вашей законнорожденности, госпожа Судакова, – из глаз девушки брызнули слезы, – нам нужно выслушать показания двоих мужчин-евреев, соблюдающих заповеди и готовых подтвердить, что все напечатанное, – он дернул подбородком, – является правдой. Они не могут быть вашими родственниками или родней друг друга… – Фрида подумала о кузене Аароне:

      – Он бы свидетельствовал в мою пользу, но им нужны люди, помнящие военное время. И Аарон семья, он тоже может от меня отказаться… – шаткие половицы заскрипели.

      Фрида встрепенулась:

      – Тетя Марта приехала, – девушка отступила назад, – она меня не бросила. Она поняла, что я отправлюсь в раввинат, Иосиф ей рассказал о случившемся…

      Зеленые глаза тети светились решимостью. Она повязала поседевшую голову черным платком от Hermes. Женщина остановилась перед столом:

      – В девичестве я госпожа Горовиц, – спокойно сказала Марта, – рав Арье Левин знает меня и засвидетельствует мою личность. Я не могу выступать перед раввинским судом, – средний рав кивнул, – однако доктор Эмиль Гольдберг готов дать показания, – тетя указала на газету, – что все написанное здесь верно… – раввин пожевал губами:

      – Мы слышали о докторе Гольдберге, – отозвался он, – однако он не может быть признан кошерным свидетелем. Он вступил в брак с женщиной, не еврейкой… – Марта удивилась: «Откуда вы знаете?».

      Старший раввин