Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый. Нелли Шульман

новости, – но мне все же прислали некролог Ционы из архивов больших газет…

      В некрологе насчитывалось ровно две строчки. Объявления о браке женщины в Британии не нашли. Кладбище в Банбери располагалось на частной территории, принадлежавшей Экзетерам, куда посторонним хода не было.

      Шломо хлопнул ладонью по бумагам:

      – Умерла и умерла. Максимилиан интересует нас гораздо больше… – бывший личный помощник Гиммлера, заочно приговоренный в Нюрнберге к смертной казни, после войны бесследно пропал:

      – Он сделал пластические операции и развлекается с мулатками в тропиках, – сочно сказал Захав, – как и остальные сбежавшие твари, вроде Бормана и Мюллера, – Эйтан открыл рот. Шломо объяснил:

      – Бывший глава гестапо, а Бормана ты вроде знаешь, – парень робко кивнул:

      – Но Эйхмана выкрали и привезли в страну, где судили открытым судом…

      Захав кинул в рот сигарету:

      – Все сюда, – он повысил голос, – Эйтан напал на сенсацию, Эйхмана повесили… – парень покраснел:

      – Я к тому, что Моссад может отыскать фон Рабе… – он ткнул пальцем в фото. Захав отхлебнул скверного кофе с растаявшими льдинками:

      – Ты боишься, что нацист подаст на нас в суд за статью, – хохотнул старший журналист, – уверяю тебя, у него появятся заботы поважнее. И профессор не подаст, – Шломо указал на второй макет, – он мертв. И вообще никто не подаст, – журналист присел на край стола, – мы публикуем интересный материал, что является нашей работой. Об источнике сведений мы распространяться не обязаны, но даже если нас спросят, – Захав подмигнул Эйтану, – пусть ищут парня, похожего на Элвиса Пресли…

      Снимки блокнота профессора Судакова лежали за надежной дверью редакционного сейфа. Эйтан помялся:

      – Может быть, отложить публикацию? Завтра похороны профессора, можно сделать репортаж с горы Герцля…

      Шломо закатил глаза:

      – Похороны, это вовсе не новости. И скорое прекращение огня на войне тоже не новости и разрыв дипломатических отношений с СССР не новости. Это все хроника, информация. Новости, – он ласково коснулся макета, – настоящие новости только здесь. Завтра пятница, весь Израиль выстроится в очередь к газетным ларькам, нам придется допечатывать тираж. Нечего бояться, – он соскочил со стола, – главный редактор из Нью-Йорка велел ставить сенсацию на первую страницу…

      Захав, правда, не сказал начальству, в чем именно состоит сенсация. Эйтан все не унимался:

      – Но Фрида завтра будет на похоронах отца… – Голд добродушно ответил:

      – Заодно она узнает, кто ее настоящий отец. Убьет двух птиц одним камнем, так сказать. Хватит дискуссий, запускаем первый лист…

      Шломо вышел на площадку железной лесенки, ведущей в типографский зал: «Ребята, ставим нациста!»

      Иерусалим

      Отказавшись от завтрака, они попросили принести в гостиную номера-люкс «Царя Давида»