Страна расстрелянных подсолнухов. Григорий Жадько

я был маленький, он, взяв меня на колени, рассказывал, как они молодые парни Легини высоко в горах валили лес. Очищали стволы от сучьев и коры и спускали с вершин на горную дорогу по сделанным деревянным желобам. А там Газди, те, кто постарше на конях и волах отправляли деревья на ближайшую станцию узкоколейной дороги. Тяжелый труд прерывался веселыми праздниками Зимним Николой и Рождеством.

      – Что за Никола, – спрашивал я – нетерпеливо теребя пуговицу на его рубахе.

      – На Николу зима с гвоздём ходить, крыши ладит, где снігом поукроет, где плотнее подоткнёт, щоб снеговая дранка не сорвалась, і щоб в печной трубе пело и гудело.

      Последнее время дед сдал, но остался таким же цепким, ершистым.

      – Никогда не думав, що внука буду провожать на войну. І войну с кем? Скажу про себе. Мы русины, разделены. В Словакии, Сербії, Чехії, Венгрии и конечно на Україні ты найдешь своих родственников, но мы всюди в меньшинстве. Мы всегда боролися за свою независимость. Жена моя, бабка твоя – русская; і мати русская. Значит и ты на три четверти русский. Я, пережив уже одну войну. От неї с голода умерло троє моих братьев, а батько пропал без вісті. Нічого нет хуже войны. Другий не хочу. Війну гораздо проще начать, чем закончить. Не забувай, що ты у нас продолжатель фамилии. От пули не бігай, не пристало нам, но и не лізь на рожон!

      – Спасибо дед. – Я обнял его подвысохшее, жилистое тело.

      – Ще скажу, есть у нашего народа один обычай. Називається «Клятва землею». Воин опускався на колени и набирав в рот землі. Чудодейственная сила земли исцеляет от ран і ожогов. «Рідна земля» без всяких амулетів способна защитить солдата от пули ворога. Не забувай мое напутствие. Ты все же на четверть гуцул. Береги себе.

      – Спасибо. Спасибо, – я с благодарностью и болью посмотрел в его выцветшие от времени глаза.

      Отходняк получился не очень веселый не смотря на то, что горилки, не жалели, а брат отца – Федор залихвасто играл на баяне:

      «Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, …А ты не вейся на ветру…».

      В средине вечера случился странный инцидент. Когда наливали «Немиров» у отца в руках лопнул бокал, и содержимое его вытекло на скатерть. Это было так неожиданно. Огромное мутно-желтое пятно залило треть стола. Отец растерялся и держал какое-то время остаток бокала, не понимая, как это могло случиться. Бокал был тонкостенный, но раздавить его было невозможно, как ни старайся. Это понимали все. Да и не давил он его. Мать стала белее льняного полотна, на которое все вылилось. Скатерть с бокалом тут же безжалостно выкинули, заменили, но это испортило остаток вечера. Все сделали вид, что ничего особенного не произошло, и будто даже забыли об инциденте, на самом деле было не так. Я видел это по лицам. Легкий хмель испарился. Настроение и теплота вечера ушли. Все смотрели на меня по-новому, и это было неприятно. «Что за дела?! Я еще живой! – хотелось бросить им. – Не надо этих постных выражений!». Гости