Страна расстрелянных подсолнухов. Григорий Жадько

не попали – успели хорошо пропотеть на даче у полковника. Вернул ребят через час, в каком-то рванье, не по росту, некоторые комплекты были в плохо застиранной крови, явно с убитых или из госпиталей. Тихо привел, … даже стеснительно и сразу виновато ушел. Есть такие стыдливые грабители или киллеры, … которые прежде чем убить извиняются:

      – Ничего личного браток, прости – просто такая работа!

      Пиф- паф и в дамки! У этого капитана тоже была работа на себя, небольшой бизнес который приносил устойчивый доход.

      – Нас убьют – расходный материал, а форму им жалко, – бросил один из обобранных горемык.

      – Все новое наши генералы уже продали ополченцам с юго-востока. Да и какая разница теперь, – обреченно обронил другой, закатывая длинные рукава.

      – Войско и было неказистое – а тут полное ЧМО стало, – бросил Лопушинский морща лоб. – Кстати, знаете, как у нас в Одессе расшифровывается ЧМО? … «Человек морально опущенный».

      Лопушинский у нас получил прозвище Лопушок, за маленький рост и покладистость.

      – Хоть горшком называйте, только в печку не ставьте! – улыбаясь, безропотно соглашался он.

      Накануне нам начали выдавать автоматы и патроны в цинках. К тесной оружейке прирос длинный хвост. Дошла очередь и до нас.

      – Ну, дела! – тихо возмущался Димка Гаврилов, и глаза его наливались праведным гневом. – Приклад с первого раза не раскладывается. А сюда глянь – газовый поршень – слой хрома тоньше волоса. Треснутая рукоятка. Где они это оружие взяли? Как из него стрелять? А грязные!?

      – Не задерживаем! – хмуро бросал прапорщик и смотрел бесцветными рыбьими глазами мимо нас, на следующих.

      У меня и ребят оружие было немногим лучше. Мне попался АК-74М 1992 г. выпуска, без ремня, российского производства завода Ижмаш, на котором стоял год и боевое клеймо – «стрела в треугольнике». Пока разбирался, увидел, пацаны открыли цинки, матюгаются пуще прежнего – в три этажа кроют. Не знаю, где они хранили цинки и как, … но когда мы их вскрыли, там были просто сухие как в накипи комки, а не патроны.

      – П*дец, я первый раз такое вижу! Как набивать рожки этой х*йнёй, – вытянулось лицо у Новикова. – А если заклинит или ствол разь*бет? Без рук останешься и с рожей козлячей.

      – Зато таки самый настоящий ветеран АТО станешь, и сразу спишут. Живым останешься, – заявил Моня и серьезно посмотрел на всех.

      Никто не понял, шутил он как всегда или нет. Стали отбирать, протирать, просматривать патроны. Зелено-синие гильзы были в серых раковинах, а некоторые насквозь сгнили и как спички переламывались. А что делать? Других нет! Принялись выколупывать, спрашивать себе дороже, а как там, в бою повернется, … припрет, из палки стрелять будешь.

      Первые испытания

      Нас подняли ни свет ни заря. Ночные тревоги в армии, это особый шик, как шампанское для любимой, это то, без чего просто скучно. Если есть возможность перевернуть все вверх дном, то почему от этого отказываться.

      – Все