Кавалер Красного замка. Александр Дюма

сержант, – сказал гвардеец, посматривая вслед Тизону и слушая его последние слова, – послушай-ка, волосы дыбом становятся.

      – Отчего, гражданин Дево? – спросил Лорен.

      – Как отчего? – продолжал сострадательный национальный гвардеец. – Вот человек, такой грубый с виду, с железным сердцем, неумолимый сторож королевы, уходит со слезами на глазах и от радости и от горя, мечтая, что жена увидит дочь его, а он не увидит любимицы своей!.. Не следует слишком много рассуждать об этом, сержант, потому что поистине сердцу становится больно…

      – Разумеется, вот почему не рассуждает даже этот человек, а только уходит со слезами на глазах.

      – О чем же ему еще думать?

      – Как о чем? Да о том, что своего сына три месяца не видела та женщина, с которой он сам обходится чрезвычайно жестоко. Он не думал о ее горе; толкует только о своей печали, вот и все. Правда, женщина эта была королевой, – продолжал сержант таким насмешливым тоном, который объяснить было бы очень трудно, – а ведь с королевами никто не обязан быть столь же учтивым, как с женами помощников.

      – Как бы то ни было, все это очень печально, – сказал Дево.

      – Печально, но необходимо, – прибавил Лорен, – лучше всего, как ты говоришь, вовсе не рассуждать.

      И он запел рассеянно:

      И вот Нисета,

      Томна, бледна,

      Среди лужайки

      Сидит одна.

      Лорен не успел допеть буколический куплет, как вдруг послышался страшный шум слева от караульни. Проклятия смешивались с угрозами и воплями.

      – Что там такое? – спросил Дево.

      – Детский голос, – отвечал Лорен, прислушиваясь.

      – В самом деле, – продолжал национальный гвардеец, – бьют какого-то мальчика. О, сюда надобно посылать только таких людей, у которых нет семьи.

      – Ну, пой же! – кричал грубый пьяный голос.

      И тот же голос запел, заставляя кого-то запомнить и потом повторить:

      Госпожа Вето обещала

      Перерезать весь Париж…

      – Нет, – отвечал мальчик, – не стану петь.

      – Пой, пой, тебе говорят!

      И тот же голос начал снова:

      Госпожа Вето обещала…

      – Не стану, – твердил мальчик, – не стану, не стану!

      – Ах ты мерзавец! – сказал грубый голос.

      В воздухе раздался свист ремня, и мальчик протяжно застонал от боли.

      – Черт возьми! – вскричал Лорен. – Подлец Симон опять бьет маленького Капета.

      Иные из национальных гвардейцев пожали плечами; человека два или три попробовали улыбнуться. Дево встал.

      – Я уже говорил, что отцы семейства не должны входить сюда.

      Вдруг отворилась дверь, и хорошенький мальчик, преследуемый бичом своего сторожа, выбежал во двор; но едва пробежал он несколько шагов, как что-то тяжелое полетело за ним на мостовую и сильно ударило ему по ноге.

      – Ай, ай, ай! – закричал мальчик.

      Ноги у него подкосились, и он упал на колено.

      – Принеси мне колодку, чудовище, а не