Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011. Наталья Горбаневская

другой стороне улицы (за которой теперь расположен Теплый Стан) не было ничего, кроме ветра, который налетал с такой силой, что валил телефонные будки.

      «Волхонка пахнет скошенной травой…»

      Волхонка пахнет скошенной травой,

      словно Ван Гог прошелся по пригорку,

      а граф Румянцев, скинув треуголку,

      помахивает вверх по Моховой,

      помахивает вострою косой,

      покачивает острою косичкой,

      но пропорхни по тротуару спичкой —

      и полыхнет Волхонка полосой,

      потянется от скверов и садов

      чистейшая, душистейшая копоть,

      и лопаться начнут, в ладоши хлопать

      камни обоих Каменных мостов.

      А мне, посредь пустынной мостовой

      сгибая и распахивая локоть,

      по Моховой, по мху сухому плакать,

      поплачь, поплачь, как тетерев-косач,

      скоси глаза, уставься в небеса,

      не уставай, коси, не остывай,

      сухою и горячею травой

      пропахла кособокая Волхонка,

      а город тих, как тихнет барахолка,

      когда по ней проходит постовой.

      Волхонка пахнет скошенной травой, / словно Ван Гог прошелся по пригорку, / а граф Румянцев, скинув треуголку, / помахивает вверх по Моховой… ⇨ На Волхонке находится Музей изобразительных искусств с пейзажами Ван Гога (замечу, что и с двумя разными «Стогами» Моне, но его я почему-то косцом не представляю), а на Моховой – бывший Румянцевский музей (во время написания стихотворения – Библиотека им. Ленина; впрочем, в это время и Моховая вместе с Охотным рядом называлась проспектом Маркса – никогда не признавала, ни разу в жизни не произнесла).

      …камни обоих Каменных мостов. ⇨ Большой Каменный мост (через Москву-реку) находится прямо рядом с вышеописанным местом действия. Малый (через рукав той же реки) – сразу за Большим.

      «И горы глухи, и долины дики…»

      И горы глухи, и долины дики,

      туманный смутен мост,

      и вбиты в небо белые гвозди́ки

      рассветных звезд.

      И на краю земли

      в окне кружится занавеска,

      как весточка о лете, как повестка

      на сборы земляник.

      И алы пятнышки на белой кожуре

      моей щеки

      просохнут на полуденной жаре.

      И сумерки взойдут из-за горы,

      белесы и легки,

      как вплывшие в туман грузовики.

      «Глухого дерева листва…»

      Глухого дерева листва

      стволу не дозвонится,

      с крутого берега Москва

      сама себе приснится.

      А ты – который видишь сон

      в разрыве скал, в разливе

      звезд, крупных, как сухая соль

      в заиленном заливе.

      В заливе звезд, в разливе рек,

      в глухом разрыве сердца

      всплывает сон, как из-под век

      глядеть – не наглядеться

      всплывает солнце. Исподво́ль

      заря приснится веку.

      Соль на губах, на веках соль,

      и ветер клонит ветку.

      «Любовь