Города и дороги. Избранные стихотворения 1956-2011. Наталья Горбаневская

/ Про иву сестры Дездемоны» (Фет).

      «В аракчеевом Чудове…»

      В аракчеевом Чудове

      на вокзале сплю,

      засыпаю, просыпаюсь,

      электричку жду,

      чуть ли не сны

      во сне смотрю,

      чуть ли не пла́чу

      у всех на виду.

      Вокзал да казарма,

      да шпалера деревец,

      да шпалера журавлей

      на юг, на юг,

      проснуться – не проснуться,

      зареветь – не зареветь,

      журавли во сне

      себя не узнают.

      Казармы да базары,

      фанера да жесть,

      подстреленный журавль

      взлетает в вышину,

      на месте вокзала

      пожар зажечь,

      чем ярче – тем жарче,

      в высоту и в ширину.

      Вокзал стоит,

      фонарь горит,

      у зажигателя

      смятенный вид,

      не подвигается

      дело к весне,

      во сне попутал Господь,

      во сне.

      На вокзале в Чудове я действительно один раз (осенью 1963) спала, оказавшись там по пути в Ленинград автостопом поздно ночью (или скорее рано утром), когда очередную машину поймать уже не удавалось. Решив ждать первой электрички, я уснула на скамейке в зале ожидания, а проснувшись, не обнаружила очков, положенных перед сном возле щеки. Так я и появилась в Ленинграде, ходя почти на ощупь. Кстати, именно к этому разу (не путаю, потому что воспоминание о словах привязано к расплывчатости всех очертаний) относятся слова Ахматовой: «Опять приехала Наташа на встречных машинах».

      Три стихотворения, написанные в дороге

1

      Утро раннее,

      петербургская темь,

      еду в Юрьев

      на Юрьев день.

      Утро синее,

      солнце в гробу,

      еду по свету

      пытать судьбу.

      Под фонарями

      и то не светло,

      по улице Бродского

      иду в метро.

2

      Но Кюхля Дерпту предпочел

      водовороты декабризма,

      от Петербурга слишком близко

      спасительный тот был причал.

      Нет, пол-Европы проскакать,

      своею жизнью рисковать

      в руках наемного убийцы

      и, воротясь к земле родной,

      как сладостною пеленой,

      кандальной цепию обвиться.

3

      Г. Корниловой

      Господи, все мы ищем спасенья,

      где не ищем – по всем уголкам,

      стану, как свечка, на Нарвском шоссе я,

      голосую грузовикам.

      Знаю ли, знаю ли, где буду завтра —

      в Тарту или на Воркуте,

      «Шкода» с величием бронтозавра

      не прекращает колеса крутить.

      Кто надо мною витает незрим?

      Фары шарахают в лик херувима.

      Не проезжай, родимая, мимо,

      и́наче все разлетится в дым.

      Не приводят дороги в Рим,

      но уходят все дальше от Рима.

      …еду в Юрьев… (1); Но Кюхля Дерпту