Экслибрис. Ояр Вациетис

и наполовину.

      И птицы молча брали

      ягоды по

      // половинке.

      В конце непопулярной улицы,

      на невоспетом углу,

      под неприметным деревом

      я постучался

      в твою

      незаметную дверь.

      Сделай

      Заряди в магнитофон

      ленту с воем волков –

      побежит косуля.

      Стяни с небес истребитель –

      стань магнитом.

      Проверти пальцем

      дырку в плоском камне –

      мельничный жернов.

      Собери крылья мертвых бабочек,

      пусть к детям сны

      цветные придут.

      Обвейся цепко вокруг оси

      земной –

      будешь хмель.

      Но прежде всего протри глаза,

      чтобы замечать,

      подверни рукава, чтобы делать.

      Как сказал мудрец –

      необычное

      начинается с простых манипуляций.

      «Листопад, диктующий условья…»

      Листопад, диктующий условья,

      в лихорадке осени раскис.

      Снова телефон исходит кровью,

      бес полночный снова крутит диск.

      Я, как волк, луною загнан снова,

      рыщущий, голодный, жадный снова,

      и тебе в глаза смеюсь я снова,

      синий голый лед холодных снов моих.

      Телефон всего нежнее в полночь,

      и цветы, что мне терпеть невмочь,

      так бесстыдно пахнут только в полночь.

      И да – к черту, тихая святая ночь!

      Возвращаются к корням своим деревья

      и текут к своим истокам реки вспять.

      Телефон опять в полночном гневе…

      Нет, не телефон –

      земля в осенней лихорадке

      перелетных птиц устала звать.

      Я сажаю дерево

      Памяткой о дикарях я

      его сажаю,

      на память о

      гибких, жонглирующих

      лентами дыма кострах я

      сыплю

      землю к его корням.

      Тотемом своего образа

      мыслей я

      его высаживаю.

      Пройдут века

      и меня в них не будет,

      пройдут века

      и никто не станет делать

      того, что делал я.

      Но я это делал.

      И если далекий потомок

      возьмет вдруг и спросит:

      – Да что это – дерево? –

      то под землей вздрогнет

      мой прах.

      Ибо он будет призван.

      Я сам, пока еще жив,

      спрашиваю себя раз за разом:

      // – Да что это было? –

      О том, что сам всего

      мгновение назад уничтожил.

      Осенью этого года Вациетису исполнился бы 81 год. Как между Землей и спутником, обращающимся по дальней орбите, расстояние между ним и нами за последнее время существенно не изменилось. Почти не меняется и сам характер взаимодействия, хотя уже начали сбываться некоторые из его пророчеств, а многие строчки, напротив, безнадежно устарели. Важно другое. Давно замечено, что в маленькой Латвии имеет место следующий математический факт: почти для каждого рода человеческой