Час расплаты. Луиза Пенни

цену, которую просили.

      В конце концов потребность заглушить боль стала сильнее всех ограничений. Травка больше не помогала. Перед тем как выйти из дому, Амелия приняла душ и надела чистое белье, совершая некий последний акт самоуважения и осознавая всю нелепость этих действий. До точки невозврата оставалось всего ничего. Так уж лучше перешагнуть эту линию с запахом мыла и детской присыпки, хотя Амелия подозревала, что теперь застоялый запах мочи тянется за ней повсюду, как рудиментарный хвост.

      Она спустилась по лестнице, которую только что выскребла.

      Ступеньки стали чище, чем в день ее приезда. Как и туалеты, душевые, ковры. На это начали обращать внимание другие постояльцы, кое-кто из них даже стал больше следить за собой.

      Но борьба была проиграна, даже не начавшись. Грязь в доме лежала не на поверхности. Дезинфекция тут не помогала. Гниль проникла слишком глубоко.

      – Ты куда? – спросила хозяйка через приоткрытую дверь своей квартиры.

      – Не твое вонючее дело, – ответила Амелия.

      – Не глотай, – посоветовала хозяйка со смехом. Она сидела в кресле, широко расставив потные ноги. – Но это ты и без меня знаешь, малютка.

      Телевизор у нее был включен, шел репортаж об убийстве в деревне к югу от Монреаля. Сначала нашли тело ребенка, решили, что это несчастный случай, но позже признали убийством. А потом последовала вторая смерть.

      Амелия остановилась, глядя сквозь приоткрытую дверь. Увидела на экране довольно молодую женщину, дающую интервью. Ее представили как главу отдела по расследованию убийств Квебекской полиции.

      Амелия шагнула ближе к двери.

      На женщине был хороший костюм. Юбка, светло-голубая рубашка и приталенный жакет. Совсем не мужской. Женского покроя. Практично, но привлекательно. Просто.

      На шее у нее висел бейджик, на бедре – пистолет в кобуре.

      Крупные мужчины в форме стояли позади нее. Уважительно.

      Хозяйка пошевелилась в кресле, ее голые ноги произвели визгливый звук, скользнув по синтетической обивке.

      – Как ты думаешь, на что она пошла, чтобы получить такую работу?

      На толстых губах хозяйки блестела слюна, а ее смех преследовал Амелию, пока она не вышла на улицу.

      Амелия нашла ответ на этот вопрос тем же вечером.

      Но не на рю Сент-Катрин. Она нашла его в квартире своего единственного друга – гея из той же деревни, из которой приехала она сама. Он поселился в Монреале годом ранее и устроился на работу танцором в мужском стрип-клубе.

      – Что за ерундой ты тут занимаешься? – спросил он, протягивая косячок Амелии, которая сидела за его ноутбуком и стучала по клавиатуре. – Гуглишь копов?

      Амелия не ответила.

      В свою комнату она вернулась со стопкой распечаток, каждая из которых содержала требования, предъявляемые к поступающим в разные полицейские учебные заведения. На следующий день, вычистив туалеты и душ, она написала несколько писем и отправила резюме по разным адресам.

      Конечно, резюме не были абсолютно правдивыми.

      – Тебя