Змеиный медальон. Кира Владимировна Калинина

локоны Эрвинды разметались по полу, драгоценный гребень в алмазах и сапфирах отлетел к стене. Бедное дитя боролось за свою жизнь.

      Король запустил бурую от крови руку в густой шёлк волос и мысленно проклял Айяду: "Подлый упырь! Это всё из-за него. Он довёл меня до исступления. С какой радостью я сделаю с ним то же, что с бедняжкой Эрвиндой…"

      Питнубий вдруг рассмеялся.

      Его переполнял восторг, сила жидким огнём бежала по жилам. Любовный пыл ничто по сравнению с этим…

      В глубине, под дворцовым фундаментом вздрогнуло и забилось чаще Сердце Майнандиса.

      "Да! Всё верно, трепещи. Сегодня ты подчинишься мне – раз и навсегда".

      Питнубий с грохотом распахнул двери, предвкушая, как вихрем промчится через анфилады залов и придворные в ужасе разлетятся перед ним, как сухая листва разлетается от дуновения ветра.

      Он был на середине передней, когда пол ушёл из-под ног. Его окутало пульсирующее свечение, просочилось в плоть и кости, загудело в крови, грозя смять, захлестнуть океанской волной. Но сегодня он был сильнее. Эхо беззвучного взрыва разбежалось, как зыбь от брошенного в воду камня, в одном мгновение достигло пределов Майнандиса, и вернулось обратно.

      Король широко улыбнулся. Теперь он знал, чем порадовать владыку Браккара.

      Глава 6. Пришла беда

      Мара позвала Кешку на следующий день после грозы. Он чувствовал себя неуютно босиком и в колючих конопляных штанах, которые раздобыла для него Маниська. Джинсы ещё не просохли, в кроссовках и вовсе лягушки квакали. Футболку усеивала сеть круглых дырочек, на спине и на боку – разрывы. Видела бы его тётя Люба – оборванец, да и только. Мара указала на топчан рядом с собой. Кешка предпочёл бы давешний пенёк для гостей. Со старой ведьмой лучше держать дистанцию, особенно сейчас, когда столько всего произошло и так муторно на душе…

      – Маниська рассказывала тебе, что король Майнандиса, вступая на престол, заключает символический брачный союз с землёй?

      От Мары тянуло прелью и трухой. Весь её домишко, чудом устоявший во время грозы, пропитался сыростью. Земляной пол, присыпанный соломой, был мокрым и холодным.

      Какие, к чёрту, короли, какие союзы – о чём она?

      На тёмном, бороздчатом, как древесная кора, лице дёрнулся вверх-вниз угол щелевидного рта, дрогнул нос-сучок – Мара усмехнулась.

      – Этот союз скрепляют многими ритуалами, один из них – соитие с жрицей богини Тан, Подательницы Всходов, на только что распаханном поле.

      Кешка сжал руки и уставился в пол. Вот оно что.

      – Тан – ипостась Девы-Матери, владычицы жизни и смерти… Того, что я скажу, ты сейчас не поймёшь, так что просто запомни. Этот обычай освещён веками, но в Сипре его с некоторых пор почитают варварским. Прадед нынешнего короля отказался выйти в поле к ожидавшей его жрице. Народ роптал недолго – все прочие ритуалы были соблюдены, Знак под стопами нового короля горел ярко, и Майнандис под его владычеством процветал. Так люди отринули старый обычай. Но земля помнит его и откликается на него. Значит, не всё ещё