О сломанных людях и зверях, бродящих в темноте. Тьере Рауш

снова обрушилось в пятки. Волосы на затылке встали дыбом.

      – Назад, назад! – скомандовал Сэм, вглядываясь в полумрак, откуда доносилось шипение. Будто кто-то змею притащил в школу.

      Пугало, вернее, то, что еще носило на себе голову из тыквы и рубашку, из которой вытряхнулась почти вся солома, ползло по направлению к нам, загородивших собой Ари, исступленно бьющегося в истерике. Бобби цыкнул на него несколько раз, но как будто только подлил масла в огонь.

      Пугало подняло гниющую тыквенную голову, замерло, изучая наши перекошенные от страха лица своими черными дырами вместо глаз.

      – Мать твою, – выдохнул Бобби, когда пугало начало остервенело биться головой об пол, издавая странный звук, похожий на скрип дверных петель. Меня передернуло. Сэму, наверное, надоело стоять и бояться, потому дико заорав, чем напугал Ари еще больше, бросился к уродцу, занес над ним биту.

      Что-то черное и длинное, молниеносно вылезшее из одного рукава клетчатой рубашки, вцепилось в биту.

      Это что-то было похоже на кривую ветку дерева, которая стучалась ко мне в окно каждую дождливую, ветреную ночь.

      Голова пугала медленно повернулась своими прорезями к Сэму, ухнула, как сова.

      Раздался громкий треск.

      Бита Сэма разлетелась в щепки, а он сам завопил от боли – одна из них воткнулась ему в левый глаз. Пугало же продолжило методично расколачивать свою голову. Мы с Бобби просто стояли и смотрели, не в силах пошевелиться. Моё тело будто налилось свинцом. Ари все так же плакал.

      Бобби понял на меня глаза, в которых читался животный ужас, и шепотом произнес:

      – Хватаем Сэма и валим отсюда.

      Я ошарашенно глядел на него, отрицательно помотал головой.

      – Так нельзя!

      – Ему нужен Ари, пусть забирает, – прошипел Бобби, придвинувшись ко мне вплотную. Наши лица отделяло буквально несколько сантиметра. Бобби тяжело дышал, обдавая меня запахом тунца, сэндвич с которым он купил по дороге в школу, чтобы не есть еду из столовой.

      – А если мы будем мешать пугалу, то он нас или искалечит, или убьет.

      Послышался чей-то радостный визг, перекрывший крики Сэма. Мы снова перевели взгляды на пугало. К горлу подступил комок. Что за черт, где все учителя?

      Наверху продолжала петь девочка. Она пела о красоте осени, о золотых и багровых оттенках лиственного ковра, выстилающего узкие улочки загадочного городка.

      Под оболочкой из тыквы оказалась маленькая сморщенная голова, похожая на младенческую, только совсем крохотная, угольно-черная. Глаз не было, две щели, сочившиеся густой жидкостью, отдаленно напоминавшей кровь. Вместо рта – такая же щель, только подлиннее, с несколькими темно-коричневыми зубами.

      По коридору поплыл запах тухлой рыбы. Я зажал нос рукой, чтобы не вырвало. Бобби ухватил Ари за воротник и потащил мальчишку к пугалу.

      – На, забери и проваливай!

      Щели, сочившиеся мерзостью, вперились в лицо Бобби, будто пугало обдумывало