Сонница. Том второй. Макс Бодягин

фронцуских зохвачеков пад Барадино.

      Тока прицтавьте. Вам шиснацать лет. С кем вы можити дружидь в такие слаткие, но бисталковые годы? С прыщавеми подроскаме типа вас. Антон-гандон, Марат-ибанат, Вадя-хуй-сзаде и Лена-раздвегай-калена – диревня Ебантеевка, малодьожный сильсавет в полнам саставе. Ачом с ними можна гаворить? Тока о прыщах. А прыщах в виде сисек, а прыщах в виде хуйов и о прыщах в виде прыщей. Ничево болше, гарманальный взрыф, моск не зодет.

      А тут, прикинти – сумашетший с трогическай сутьбой биглец ис Кетая в диревню с каровами. Он был для наз прароком. Увас, дети, каданебуть был сопственый персанальный ибанутый прарок? Паэтаму када вам зохочется мне нипаверить или бросить в миня куском атравленаво кала, чуствуя невъебеный кретический зут в вашех юных побках, падумайте абэтом и скромна укусите сибя за сасок.

      Вопщим, Иванов жыл в Порт-Артури и Дальнем, патом в Нонкине или типа таво. Он кагда ночинал расказывать пра свой Кетай, мы забывале пра партвейн, про Родину и маму с папай. Он расказывал, каг кот, каторый по цэпи кругом. Мы сматреле в чорное акно, там фигарил снек, каторый ищо будет фигарить и фигарить полгода, нименшэ. Чорно-белоэ уныние, вакруг пирестройка и строна катица в какую-та жопу, а туд – Кетай, фарфоравые кало кольчики и вся кросота.

      Ивонов всё время расказывал пра Марка Поло. Никто из ноучнава саобщисва, скозал наш друк Иванов, нипанимает севодня, как тому Марку Полу удалось объехать весь Кетай без пратонных рокет, касмолётов и прочей ноучно-фонтастической приблуды. Он нелиниво дастал карту и, вазюкая па ней обгрызеным ноктем, пакозал машрут Маркапола, там песдец чирес все пустыни и Авган, где нашы салдаты доблесно умерали низахуйпоймичо. А до них ищо англичаны, а типерь американы и ищо сто лет там все будут дохнудь, патавошта эта такая спицальная строна, штобы там прихадить падыхать в их сранай пустыне пасриди сраных гор. А Маркаполо не подох, а вофсе наебарот, доехал на верблядах до самава Кетая, сахранив розавый цвед леца и бодрась духа. Пицот лет учоные спорят, был таки Маркаполо в Кетае или нет. Ивонов рассказовал, шта и кроме Маркапола в Кетае были красафцы, всякие арабы и иврапейские купцы, гироев хватало, но паскоку они все были линтяи типа нас с Кромом, и песали как мы жэ, каг куритса лапай, то астались за бартом и нипапали в перваоткрыватели. Паскоку Маркапола-то напейсал ибать-копать скока по тем-та врименам, целую энцэклопедею.

      Ивонов щетал, что Маркополо путишествовал ва сне на спецальной «мошине снов». И туд я нипонил. Толе ему какая-та месная нянька пра эту мойшыну расказовала на ноч, толе иму учитиль кетайскаво, нидабитый орестокрад, нанитый в те галодные годы за иду и падзатыльнеки, пра мошыну паведал, вопщем, туман. Папа Голактеон уже вавсю работол пиревочиком при савецких доблесных вайсках, збросивших в Жолтое море ипонские зохватничиские орды, и палучал зарплаты стока, што галодные китайчеки толко слюне поттирать успивале. Но вроди ни папа росказовал.

      Ивонов-то