Сонница. Том второй. Макс Бодягин

сенильными недугами и срут в памперсы) или их друзьям, выгребал все запасы алкаголи, обрекая своих убогих сверстникав на неминуемые родительские пиздюли. Ищо адним надьожным источником «агдама» были агенцкие аччисления, которые мы получали от старшаков за транспортеровку ящеков с «агдамом» откуда-нибудь с задних ворот тока шта вскрытой тарговай базы, или из стопорнутава грузовика, или из других, не менее крименальных источникав. «Агдамом» тарговали таксёрики, а вот дотащить криминальный партвейн от места ево хранения до точки, на которой ево забирал таксист, должны были мы. Поскольку веснущщитый малолетка с берзентовым рюкзаком савецкава туриста вовсе не так привлекает взгляды мусаров, как бритый бычара, покрытый с ног до галовы партаками тюремной тематики.

      Канешна вы, испорченые копетализмом и бездуховностью распиздяи, думаете, что мы с Кромом бухали как привокзальные синявки и ради бухла смело шли в реды крименалитета, чтобы чиста ужрацо и валяцо, как два тапка? Дахуй вы угадали. «Агдам» был платой за несметные сакровища, которых вы не видели никада и никада не сможете осмыслить, навсегда совращоные своими инторнэтами, где можно невозбранно спиздить любую музыку.

      Зарплата среднива савецкава инжынера, какова-небуть задроченава Симьон Симьоныча Гарбункова составляла тогда 120—130 рублей. В месяц. Пластинка «Стена» группы Пинк Флоид стоила 150—200. Думаю, дети, даже ваш сожраный морехуяной моск способен заценить разницу. За инасраную плостинку могли убить. Чиста физически лишидь жызни. В местах ожывлённой тарговли, типа больших могазинов или говняных рынков с семочкаме и вонючей рыбой, стояле киоски так называемой звукозаписи, где безсердечные барыги нажевалесь на народной любви к музыке, переписывая на магнитофоне разную итальянскую хуйню или моден-токинг. Музыка переписывалась с кассеты на кассету, потом с неё на ищо кассету и в результате получался ацкий треш.

      Качиство среднех записей в те годы было таким, буто бы очень большой кит проглотил звучащий могнетофон, запив ево бальшым каличествам кваса и утрамбовав сверху ретькой и копустой не лутшева качества. А ты такой стоишь с этой врачебной хуетой, каторая дышите-недышите вставляецо в уше, и слушаешь, как что-то в пузе у этого кита маленько играет сквозь пердение, рыгание и прочие пищеварительныэ шумы.

      При этом, ты со своей нищеброцкой зарплатой в стодвацать деревяных рупий должен купить кассету денон за девять рупий (при цене бутылки молдавскава коньяка в двенацать) или тэдэка за двенацать, а потом ищо от шести до десяти рупий отдать кровопийце в кеоске звукозаписи, чтобы получить пердящий и рыгающий как-тейль в котором надо как-то различить вокал, акомпанимент и прочие музыкальные излишиства. Ах, да. Дажи за эти денги раздобыть запись какова-нибуть новорожденаво Даер-стрейц была виликая праблема, потамошта ни один умствено здаровый владелец плостинки не даст ийо в потные ручонке владельтса звукозаписывающей