Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том седьмой. Нелли Шульман

и свертком поменьше, откуда пахло выпечкой. Кэтрин давно пристрастилась к нью-йоркским бубликам, с мягким сыром и копченым лососем. Он купил и румяные булочки с луком, посыпанные крупной солью:

      – Их тоже делают евреи, – вспомнила Кэтрин, – какое-то польское название… – сварив кофе, девушка присела за кухонный стол, напротив мистера Циммермана:

      – Правильно, что вы ничего не упомянули, насчет фотографии… – тихо сказал мистер Леон, – босс не любит говорить о погибшем сыне. Значит, на снимке есть и ваш брат… – Кэтрин кивнула:

      – Эндрю служил военным юристом, в армии Монтгомери. Он тоже подорвался на мине, в той колонне, но выжил, только потерял руку. Он женился, у меня есть племянница, Луиза… – Циммерман заметил:

      – То есть ваш брат унаследует контору отца… – Кэтрин рассказала коллеге о практике Бромли, – а вы решили сами пробивать себе дорогу… – девушка сморщила нос:

      – В Британии я всегда бы осталась дочерью Филипа Бромли, а здесь меня никто не знает… – Циммерман, предупредительно, щелкнул зажигалкой:

      – В маленьких городах все по-другому. Я бы занял место моего отца. В Льеже привыкли, что если адвокат, то Циммерман… – он коротко улыбнулся, – моя семья живет в городе с прошлого века, то есть жила… – оборвав себя, коллега заговорил о другом:

      – Он ничего не расскажет о войне, о гибели родителей, – поняла Кэтрин, – мы хотим оставить случившееся за спиной. Как я хочу забыть о том, что сделала. Но у меня не было другого выхода… – Кэтрин сглотнула:

      – Лучше так, чем уехать в глушь, а потом отдать ребенка на воспитание. Или вернуться домой… – она закрыла глаза, – папа с мамой приняли бы меня, но я бы не смогла смотреть каждый день на ребенка и видеть мерзавца Ди Грасси… – Кэтрин отогнала от себя надменный голос адвоката:

      – Я вообще не уверен, что это мой ребенок. Я был у тебя первым, но где гарантия, что кто-то другой не стал вторым, третьим и так далее… – бублик и кофе рванулись наверх, Кэтрин справилась с тошнотой:

      – Все прошло и больше не вернется. Не думай о нем, думай о деле… – она решила предложить Циммерману выбраться в бар:

      – Мы коллеги, посидим по-дружески. Мне надо его отблагодарить, он тратит свой выходной, на меня… – Кэтрин хмыкнула:

      – Он, действительно, и штукатурит, и белит, и переклеивает обои. Готовит он тоже хорошо… – Циммерман жил один:

      – Я даже уборщицу не нанял, – сказал коллега, – ферма и партизанский отряд, меня всему научили… – Кэтрин подумала, что мистер Леон, в Бельгии, скорее всего, не был женат:

      – По крайней мере, он о таком молчит. Хотя перед войной он едва закончил университет… – большая рука потянулась к пачке сигарет, лежащей на перилах. Черные, с легкой проседью, волосы Циммермана, забрызгали белила:

      – Принимайте работу, мадемуазель… – весело сказал коллега, закуривая, – в побелке и в составлении контрактов, для босса,