Пожар надвигается. Алексей Николаевич Наст

воинов, слишком мало, чтобы сбить впившихся клещами в укрепления многочисленных булгар – им было, что терять!

      Гул штурма нарастал. Монгольские тысячи с рыси перешли на шаг и, наконец, встали. Свита подъехала к злому Тукею с его нойонами. Нойон был потным и грязным от поднятой пыли и, казалось, сам участвовал в ожесточённой рубке.

      –Не возьмёшь валов? – Шибан остановил коня, посмотрел на вязкую рубку на валах. Кыпчаки лезли наверх медленно, устало. Горы трупов мешали воинам под валами – приходилось идти по телам погибших.

      –Хан, пошли в бой монголов! – попросил Тукей.

      –Зачем? Чтобы на проклятых валах полегли лучшие воины? Монголы, в конных сшибках сделают больше, чем все кыпчаки, вместе взятые. И валы взять, я велел тебе, Тукей, а, послав монголов, получится, возьму сам.

      –Хан, позволь дать сигнал к отходу? Булгары просто вырубят моих воинов.

      –Пусть, – с досадой отозвался Шибан, посмотрел на Аяна, начал перебирать в руках повод. Бату уже не раз присылал предупреждения – ему не нравилась бессмысленная толчея у валов.

      –Хан, – Тукей выразительно сверкнул глазами. – Мы зря теряем воинов.

      –Хорошо. Отводи с валов, – Шибан скривился и, завернув коня, поехал прочь.

      Юрт-джи уже ставили шатёр и юрты, вкапывали коновязи.

      Аян остался с Тукеем, смотрел, как кыпчаки поспешно скатываются с валов, отходят, падают, пронзённые стрелами. Булгары радостно выли, добивая отступающих и потрясая мечами.

      Аян тронул коня, не спеша поехал к валам.

      –Куда?! – заорал Тукей.

      –Хочу посмотреть поближе. За частоколом я вижу знатного воина, может, это их князь.

      –Где?

      –Вон там.

      –Ого! – Тукей оживился, догнал Аяна, остановил коня. – Это же сам Адавлет. То-то здесь было так жарко. Может, и сам хан булгарский здесь.

      Аян устремил взгляд на человека, который противостоял своей волей натиску захватчиков. Молод. Не старше его, Аяна…

      –Посмотри, князь Адавлет, – Адавлета тронул за локоть Збин. – Вон сам Тукей, монгольский нойон.

      –А рядом?

      –Не знаю. Его не знаю. Может, сам Шибан.

      –Нет, это не Шибан, – решил Адавлет.

      Сегодня он снова победил – монголы отходят. Они будут стоять под валами, зализывать раны, готовясь к новому удару. Сколько их было, этих ударов! Дотянуть бы до зимы, там легче будет – облить валы водой, да и холод, и пронзительный степной ветер, будут на стороне обороняющихся.

      Не торопясь, припадая на ушибленную ногу, Адавлет спустился с валов вниз, сел на поданного коня, не спеша поехал к рубленной избе, у которой стоял в распахнутом халате дядя-хан.

      Адавлет спешился.

      –Всё! Уходят.

      Хан промолчал, открыл дверь избы, пропал в тёмном проёме. Адавлет вошёл следом.

      В душной, сумрачной комнате, он снял железный шлем, вытер мокрый лоб – не заметил, что вспотел, отстегнул железный нагрудник, накалённый на солнце.

      Хан сидел на низком стульчике, указал на шёлковые подушки, разбросанные по устилавшим полы коврам.

      –Садись,