Урки и мурки играют в жмурки. Фима Жиганец

сассем каректно вапрос поставлен, таварищи, – ласково зажурчал медовый голос Алима Зайналовича Мукаева, автора руководства по расследованию неочевидных убийств. – Как вскрывать, вот что важно. Можно, что называисса, потрошить. Тагда, канешна, и пятьсот не предел. А если щщатльно подходить, щщатльно описывать, готовить костные макропрепараты, пьлюс стереомикроскоп, фото, схемы… Тут и пятьдесят трупов много покажсса.

      – Про тщательность не надо, – снова подал голос Гоша Конспектор, стряхнув с бороды стрелочку зелёного лука. – Иногда все эти ультра, блин, фиолетовые приборы, конечно, нужны, но хвататься за них при каждом вскрытии – фантастическая глупость. Сложносочетанные травмы и тихо крякнувший от ветхости дедушка – две большие разницы.

      С этим согласилась вся патологическая гоп-компания. И «дуборезы» бросились составлять примерный минимум мертвецов, который каждому приличному судмедэксперту необходимо ежегодно вскрывать для полного счастья. После непродолжительных баталий ассортимент подобрался такой:

      – скоропостижно умершие (включая отравления, переохлаждения и прочие радости) – 20 «дубарей»;

      – автотравмы – 20 «дубарей»;

      – другие транспортные травмы – 10 «дубарей»;

      – травмы от тупых предметов (убийства) – 10 «дубарей»;

      – колото-резаные ранения – 10 «дубарей»;

      – асфиксия, сиречь удушение – 10 «дубарей»;

      – падения – 5 «дубарей»;

      – «огнестрелы» – 5 «дубарей»;

      – другие случаи (а их, как говорится, тучева хуча) – 10 «дубарей».

      Итого получили обязательный минимум – 100 «дубарей» в год. Или «жмуров» – по курсу на день обмена.

      С тех пор Алик старался не отклоняться от коллегиального решения, которое выработал авторитетный консилиум. Десятый «прыгун» за четыре месяца выламывался из его продуманного графика, и мириться с этим безобразием Сутрапьянц не желал.

      – Да не надо его потрошить, – успокоил Алика следак. – Ты мне только его ладошку вскрой.

      – Это новое слово в танатологии – ладошки вскрывать, – удивился Алик. – Может, по ней ещё и погадать?

      – Не надо гадать, хиромант армянский. Мне нужно, чтобы ты кулак этому жмуру разжал. Сдаётся мне, там внутри что-то припрятано.

      – Сдаётся мне, такие дела решаются через ларёк, – задумчиво протянул Сутрапьянц. – Сам же говорил, что я с утра трезв.

      – Да ладно тебе… – поморщился Костя.

      – Беги, беги. А я за это время всё проверну.

      – Я применю силу! – пригрозил Костя.

      – Против меня у тебя одна сила – сила убеждения, – ухмыльнулся накачанный армянин. – Ты, наверное, гантели последний раз в страшном сне видел?

      – Ну, Алик, ну, короче… – заныл Костя, покосившись на бицепсы прозектора.

      – Короче – до ларька «Фиолетовый павильончик». Метров триста.

      – Вот же ты урод…

      – А ты думал, в кишках у мертвяков нормальные люди ковыряются? – удивился Алик наивности собеседника.

      КОГДА