Урки и мурки играют в жмурки. Фима Жиганец

нажал на кнопку звонка слева от массивных кованых дверей.

      – Зачем звонок? – удивился Салфеткин. – Они же глухие!

      – Во-первых, не все, – пояснил Шашель. – Шарль же нормальный. И ещё парочка ребят. А во-вторых, там, кроме звука, лампочки начинают мигать.

      Ворота медленно раскрылись, и бандиты въехали во двор.

      Встретил их глухонемой Боря – бригадир здешних умельцев. Он что-то начал объяснять, быстро размахивая руками, но Шашель прервал пустую болтовню:

      – Да глохни ты, щебетун! Ты же знаешь, я по-вашему ни бум-бум. К Шарлю нас проводи.

      Боря замычал и отрицательно замотал головой, а потом вдруг перекрестился.

      – В церкви, что ли? – догадался Шашель.

      Боря утвердительно закивал.

      – У Пирата? – уточнил Шашель.

      Боря снова подтвердил.

      – Ну, пошли в гараж, – сказал бандит. – Там-то есть кто говорящий?

      Немой опять радостно затряс кудлатой головой.

      – Какая ещё церковь? – удивлённо спросил у Шашеля Салфеткин.

      – Нормальная, – сказал Шашель. – Что ж им, нехристями ходить, раз неманы?

      – Да как же они молятся? – продолжал выпытывать Салфеткин. – Они ж не слышат ни фига!

      – Нормально молятся, – пожал плечами Шашель. – А как именно, не знаю – я к ним туда не заглядывал. Может, по губам у попа читают.

      Церковь Иоанна Златоуста открылась в посёлке год назад. Вернее, она и прежде была, но когда неманы помаленьку стали вытеснять местную паству, захирела церквушка, а настоятель отец Феофан помаленьку спился. Так бы и сгинуть ей безвозвратно, кабы не новый настоятель – иеромонах Паисий.