Урки и мурки играют в жмурки. Фима Жиганец

очевидные вещи?

      Наконец, третий козырь. Лариса Костанова была очень красивой женщиной и выглядела лет на десять моложе своего возраста. А стукнуло ей… Не будем о грустном, скажем так: выглядела она на двадцать два года. И это сражало наповал. Потому что у обывателя мнение о дизайнере складывается из того, как дизайнер выглядит. Если на рожицу он не ахти, то знания его мудрые состоятельному пижону до лампочки. Пижон убеждён, что страшнорылое существо способно только всё перегадить в уютном гнёздышке общей площадью шестьсот девяносто квадратов! И доказывать пижону обратное – всё равно, что читать фельдфебелю стихи Петрарки.

      – Сегодня надо показать заказчику наброски, вот спозаранку и чирикаю, – весело вздохнула Лариса. Видимо, заказ попался не слабый.

      – Чего делаешь? – переспросил Костя.

      – Чирикаю спозаранку, – повторила Лариса.

      – Налево чирикаешь? – уточнил следователь.

      – Почему – «налево»? Я на себя работаю, какое тут лево-право? Ну, гонорар, конечно, в конверте буду получать. А что это ты спрашиваешь?

      – Так, к слову, – отмахнулся Костя. – Просто у меня сегодня тоже один клиент налево начирикал.

      – И что?

      – И всё, – сказал Костя. – В морге. Отсвистел своё, болезный.

      – К чему это ты? – спросила жена.

      – Да ни к чему. По ходу жизни…

      Лариса и Костя были одногодками и познакомились ещё в студенчестве. Правда, Лариса родилась раньше на двенадцать дней, и это давало повод мужу ворчать, что он женился на женщине-перестарке исключительно из меркантильных соображений – чтобы тихо досмотреть её до скорого угасания и завладеть несметным наследством. Костя лгал – никакого богатого наследства у Ларисы не имелось. Её родители-парикмахеры в лучшем случае могли красиво остричь следака под «нуль», чтобы было удобнее посыпать голову пеплом.

      Костя Костанов окончил юрфак государственного университета, Лариса Маркова получила диплом дизайнера в институте архитектуры, ставшем затем академией. Что дало супругу повод для размышлений о поголовной эпидемии переименований.

      – Каждая килька корчит из себя селёдку, – глубокомысленно рассуждал он. – Скоро деревенский сортир станут величать дворцом съездов. ПТУ превратились в университеты, вшивые техникумы – в академии…

      – У нас был не вшивый техникум, а институт, – возражала Лариса.

      – Вот и просвети меня, как он в академию превратился! – саркастически продолжал Костя. – Вы что, Нобелевские премии раздаёте? Или возводите в ранг «бессмертных»?

      – Тебя бы я возвела в ранг бессмертных зануд, – надувала губы Лариса.

      – Что значит – «зануда»? – возмущался Костя. – Нет, ты послушай, как звучит – «Университет железнодорожного транспорта»!

      Университет даёт у-ни-вер-саль-ны-е знания! То есть знания во всех областях наук. А тут – «Академия ржавой шпалы»… Нормальное заведение вывесок не меняет. Вот я окончил государственный