Сказание о забытом князе. Не терпя обидим быти. Том III. Тимофей Рахманин

божию, вопреки всему всегда весёлый. Но он имел один большой греховный недостаток. Будучи когда-то сыном очень богатого человека, увлекавшегося выращиванием винограда, он хорошо разбирался в изысканых вкусах вина. А ещё, хоть и пытался скрыть это, страшно любил выпить.

      – Ричард! Я прикажу накрыть стол в моей ладье. У меня есть кое-какие припасы. Да к тому же там нам будет уютно и сухо.

      – Хорошо. А я пока что отправлю гонца с добрыми вестями и проверю, как расставлены посты.

      – Господи, Ричард! Мы на своей земле! Чего нам бояться! Посмотри, сколько воинства вокруг! А завтра придёт ещё три сотни! – и, пытаясь сделать глуповато– удивлённый вид, спросил: – Или вы ждёте погони?

      – От этого князя можно ожидать всего, Ханк,– отвечал серьёзным тоном Ричард, – бережёного Бог бережёт…

      – Чему быть, того не миновать, Ричард! – смеясь, отвечал Ханк и уже более серьёзным тоном добавил: – Ричард! Не волшебная же нить приведёт его к этому берегу! А если и приведёт, то я только буду рад присоединить его к толпе наших пленников! – почему-то всё время смеясь, говорил Ханк, у него явно было прекрасное настроение. – Но ведь уж верно до завтрашнего дня он всё равно не появится здесь. Вы же прекрасно понимаете, что ему не собрать армию в столь короткий срок, а тем паче догнать нас?

      Ричард призадумался. А ведь в словах Ханка был здравый смысл. Подумав немного, Ричард иронично улыбнулся и даже попытался пошутить:

      – Вы умеете убеждать, Ханк. И вы, оказывается, не настолько глупы, как кажетесь.

      Ханк, продолжая дурачиться, выпятил грудь и приосанился.

      – Но я всё же сделаю то, что должен сделать, – продолжил Ричард. – А вы накрывайте, я скоро.

      ***

      Меч вышел из ножен мягко, словно понимал, что от него требуется. Довмонт решил не издавать шума, пытаясь пробить скрамасаксом*(Боевой нож) кольчугу лениво стоящего воина.

      Он просто, подкравшись сзади, одним махом рубанул по голой шее и отсёк полусонному стражнику голову. Мягко упав на траву, голова исчезла где-то в темноте… Падающее тело осторожно подхватил Лютол и без лишнего звука положил на траву. Бьющая фонтаном кровь с ног до головы окрасила его в красное…

      Довмонт подал знак, присев, вытер меч о штанину бездыханного кнехта, вложил меч в ножны и, достав из-за спины лук, приложил стрелу к тетиве. Лютол несколько раз ударил огнивом. Пучок нежного сухого мха вспыхнул, за ним загорелась просмоленная стрела. Отмерив в темноте взглядом расстояние, выждав всего миг, князь натянул тетиву и выпустил стрелу. Описав большую огненную дугу, стрела перелетела весь стан и вонзилась в самую макушку мачты дальней ладьи. Ярко брызнув во все стороны звёздными искрами, огонь словно разлился по мачте и полетел маленьким водопадом вниз. Сразу же вспыхнул, словно факел, висящий парус. Огонь осветил изумлённые лица сонных воинов, уже успевших задремать и вдруг неожиданно разбуженных вспышкой. Весь ливонский лагерь, не успев сообразить ещё, что происходит, какое-то время завороженно смотрел на разгорающееся