Сказание о забытом князе. Не терпя обидим быти. Том III. Тимофей Рахманин

словно хотели оставить все силы на каждом последнем взмахе весла… Ладья полетела разрезая воду, всё ближе и ближе подбираясь к ворогу. Вскоре обе ливонские ладьи то ли поняли, что уходящие насады им не догнать, то ли решили не испытывать более судьбу и повернули по ветру в сторону своих земель, на закат*(Запад). Увидев приближающихся к ним «своих», они сначала сбавили ход, подпустив их поближе, а затем начали ставить парус. Когда до врага оставалось расстояние в два перелёта обычной стрелы, князь спросил Кречета:

      – Достать смогишь? По парусу?

      – Лук мой добрый. Да и по ветру…

      – Огня! – скомандовал Довмонт.

      Ливонцы шли вровень. Уже почти совсем рассвело, и корабли были хорошо видны друг другу. Когда первая огненная стрела, сделав большую дугу, пронзила ливонский парус, и он вспыхнул огнём, на воде отчётливо послышались крики. Ворог словно встрепенулся, лишь теперь поняв, что вслед за ними идут не их братия, а русичи. Через несколько мгновений загорелся и второй парус. На ветру он заполыхал, словно сухой мох. Огонь сбили, содрав и скинув парус в воду. Хорошо хоть лодьи не загорелись. Понимая, что на одних вёслах не уйти от преследования псковичей, которые уже подняли свои паруса, ливонцы налегли на вёсла, пытаясь быстрее добраться до берега. Всё-таки на суше они чувствовали себя уверенней. Ближе к ним был небольшой остров, потому повернули к нему.

      Пока гребли, с ливонских ладей полетели стрелы, выпущенные из арбалета. Псковичи зачастили вёслами, прикрывая своих гребцов щитами. Арбалеты стреляли гораздо дальше, чем луки русичей, потому приходилось защищаться. Дострелить до ливон мог один лишь Кречет. Такой дальней стрельбе из лука мог позавидовать любой арбалет. Псковичи изо всех сил пытались сблизиться с ворогом, но когда уже вот-вот стрелы русичей могли достичь их ладей, неожиданно со стороны ливонцев полетели стрелы смоляные, огненные… Загорелись и паруса русичей. Сбивая огонь, псковичи замешкались, а ворогу удалось выиграть время.

      – Ты погляди, сучьи дети, – не выдержав, выругался Давыд Якунович, помогая срывать горящие паруса, одновременно другой рукой прикрываясь подобранным ливонским щитом, – не лыком тожеть шиты.

      –А ну, други, навались! – подбадривал своих воинов князь. Голос его, словно раскат грома, разлетался по всему озеру.

      Ливонцы, видя, что расстояние между ними и русичами снова сокращается, уже не раздумывая, гребли к острову. Мало того, они уже явно видели, что численный перевес на их стороне. Стрелы в преследователей летели всё реже и реже. Видимо, кончались, или же они решили их приберечь на решающее сражение. Пока корабли псковичей приближались, ливонцы успели выскочить на сушу и построиться. Довмонт же, видя, что ворог врезался ладьями в густые заросли острова, подняв руку, прокричал так, чтобы слышали и воины со второй ладьи:

      – А ну, стой! Назад! Теперь не уйдут…

      И ладьи слегка отгребли от берега назад. Одна осталась на месте, князь же решил обойти вокруг и встать с другой стороны. К закату*(Западу) от края острова – до большого берега