Сказание о забытом князе. Не терпя обидим быти. Том III. Тимофей Рахманин

князь, стрела-то арбалетная, тока вдвое больше. Для далёкой стрельбы. В тебя летела, не иначе. Ты бы пригнулся…

      Только Давыд молвил эти слова, как такая же стрела гулко вонзилась в щит Лютола, успевшего прикрыть Довмонта. Причём двухпёрый наконечник стрелы, разрезав, пробил щит и торчал с обратной стороны. Князь сначала взглянул на этот холодный кусок смерти, потом на бледного Клима и, троекратно перекрестившись, молвил негромко, но так, что его услышали все:

      – Бог уберёг нас от гибели уж не раз. Дай бог и ныне не оставит. Ну, бесы, коль уж не дали с миром от вас уйти, лишь на себя гневитесь. – И уже громко, скомандовал: – Встать за щиты! К берегу! Поджигай камыш! Давыд, поди на ту лодью, первым делом пали их лодьи! Не спускай глаз с песчаной косы, а я обойду, супротив встану.

      Дружинники вновь закрылись щитами, одновременно прикрывая гребущих, а ладья Довмонта пошла вокруг островка, на ходу стреляя огнём по сухому камышу. Не успел князь дойти до песчаной косы с обратной стороны, а остров уже по всем берегам полыхал огнём. Время весенних дождей ещё не наступило, годами копившиеся мох и камыш были сухими. Тот камыш, что густо стоял с прошлого года, разгорался особенно быстро, за ним схватывался залежалый. Лёгкий ветерок, словно невзначай проснувшись, разжигал огонь, обдавая его резкими порывами. Когда же разгорелся залежалый камыш, коим был устлан остров, почитай, в четверть сажени толщиной, а то и боле, жар поднялся такой, что псковичи и сами почувствовали тепло. Вскоре весь остров полыхал, как огромный стог сена. Сквозь гул поднявшегося столба огня с разлетающимися по ветру снопами искр и пепла с острова послышались сначала крики, потом и вопли отчаяния.

      – Ща выходить начнут, сготовиться всем… Ещё чуток – и бежать им некуда станется, – говорил Давыд Якунович, внимательно вглядываясь сквозь дым, который пошёл в их сторону.

      Ветер сменился. Потому и звалось озеро Чудским, что на дню раз пять ветер мог смениться. Чудит…

      – Гляди, ладьи их горят…

      – А и добре. Пусь горят…

      – Пошли! – закричали дружинники.

      – А ну, греби ближе!

      И ладья пошла ближе к острову. Из огня стали выпрыгивать в воду горящие кнехты. Словно сумасшедшие, на ходу срывая с себя горящие одежды, прыгая в воду, они яростно пытались сбить огонь с горящих тел и пылающих волос. Видно, кто-то из них знал про песчаную косу, потому как почти сотня обгоревших воинов выскочила именно с той стороны. Стоя кто по пояс, кто по грудь в воде, на ходу стреляя из арбалетов и луков, ливонцы ринулись к спасительному берегу.

      Ладьи с дружинниками князя подошли ближе и стали стрелять прицельно. У них было явное преимущество: они стреляли из-за укрытия, а кнехтам было очень несподручно в воде перезаряжать арбалеты, лучники же стреляли, держа лук над головой, наискосок. Крестоносцы видимо готовились к этому броску, потому шли организовано, прикрывая лучников и арбалетчиков щитами. Они знали, что русичи не смогут на ладьях приблизиться к ним вплотную, ибо могут сесть