Каков есть мужчина. Дэвид Солой

в болезненную тишину темной маленькой комнаты. Так он лежит большую часть утра, ощущая дурноту при малейшем движении.

      Потом он снова засыпает, а когда просыпается, ему уже лучше.

      Он может двигаться.

      Сидеть.

      Стоять.

      Отодвинуть край занавески и прищуриться от света яркого, ослепительно-белого дня, от пустой раскаленной земли внизу.

      И от безжалостного вопля голубого неба.

      Сейчас без десяти двенадцать, почти время обеда, а он как раз голоден.

      Спускаясь по прохладным ступеням, он испытывает странное ощущение, словно все еще спит.

      Он чувствует себя так, словно по-прежнему в постели и ему просто снится, что он спускается по прохладным ступеням.

      Столовая.

      Неясные голоса – русских, болгар.

      Шведский стол с залежалой, побуревшей едой.

      Очередь у микроволновки.

      А вот и они – Сандра и Чармиан – за своим постоянным столиком, и он теперь садится к ним.

      Когда он подходит, чувствуя себя невесомым, как будто парит над грязноватой ковровой дорожкой, Сандра говорит:

      – Мы не видели вас за завтраком, Бернард.

      На ней почти не сказались вчерашние возлияния, разве только ее красная кожа слегка поблекла, а голос стал чуть резче.

      Чармиан, сидящая рядом, заметно бледнее.

      – Я э… – мямлит Бернар, – спал.

      – Прошлая ночь была для вас слишком?

      Бернар издает слабый смешок. Повисает короткая пауза. Мысль о еде уже не кажется ему привлекательной. Но он произносит:

      – Хорошо посидели.

      – О да, не то слово, – говорит Сандра.

      Она уже поела – перед ней на столе пустая тарелка. Чармиан тоже доедает.

      Бернар открывает банку фанты и выливает почти всю в немытый стакан.

      – Вы ничего не будете? – спрашивает Сандра, поводя своими светлыми бровями в сторону шведского стола.

      – Может, потом, – говорит Бернар.

      Ему начинает казаться, что он зря спустился сюда. Его самочувствие не настолько в норме, как он думал. Вкус фанты, маленький глоток – первое, что попало ему в рот после вчерашнего – разубеждает его в этом.

      Чармиан резко встает.

      Сейчас ему сложно представить, что прошлым вечером он собирался что-то предпринять в ее отношении.

      Он вполне уверен, что ничего такого не сказал и не сделал. Но даже сама мысль об этом вызывает у него смущение.

      Она ненадолго подходит к шведскому столу. Он мельком отмечает ее медвежью походку, пока она пробирается между столиками. И видит, что другие тоже смотрят на нее.

      А затем слышит голос Сандры:

      – Не знаю, поняли вы или нет, но вы на самом деле нравитесь Чармиан.

      У Бернара снова возникает чувство, что он все еще в постели наверху и ему это просто снится.

      – Не знаю, поняли вы или нет, – повторяет Сандра, когда он поворачивает к ней свое бледное лицо с выражением полного непонимания. – Поняли?

      Бернар качает головой.

      Сандра отводит взгляд на несколько секунд. Слышно, как русские