Каков есть мужчина. Дэвид Солой

с ним, а иногда она ходит одна. В эти дни она бывает там чаще, чем он – по понедельникам, средам и пятницам – каждую неделю. И все мужики из спортзала хотят ее трахнуть – Балаж в этом не одинок. Но он хочет этого больше других – или он хочет чего-то большего, чем другие, чего-то большего от нее. Это превращается во что-то нездоровое, становится какой-то одержимостью.

      Она даже не реагирует на него, когда он заходит на кухню. Не подавая виду (он закуривает «Парк-лейн»), он отмечает, что она носит туфли на высокой пробковой подошве, и это наводит его на мысль о порно. Вообще, ему кажется, что Габор – как и другие ребята из качалки, разъезжающие на «БМВ», – занят в порноиндустрии. Один из них, за рулем своего «БМВ», даже как-то предложил ему сняться в таком «фильме», назвав сумму, которую можно получить за день, – равную его месячной зарплате. Балаж был в отличной форме и в татуировках, которые приглянулись продюсеру. Его конопатая физиономия не представляла проблемы, сказал тот парень, проблемой мог оказаться размер его члена. Балаж ответил отказом – отчасти чтобы не опозориться размером своего достоинства, но он сказал или намекнул тому парню, что ему не позволит подружка. Это было неправдой. У Балажа не было подружки.

      Нельзя было сказать, что он не нуждается в деньгах. Он нуждается. Он берется за любую подработку, какая подвернется. И Габор уже не раз нанимал его в качестве телохранителя – обычно, когда ему требовалось навестить каких-то людей в офисах или в аккуратных виллах в зеленых районах Будапешта, – однако чем именно занимается Габор и по какому делу он летит теперь в Лондон, Балаж не знал.

      Самолет на Лутон задержали на четыре часа. Габор вне себя. Особенно его нервирует то, что он никак не может дозвониться Золи. Золи, по всей вероятности, это партнер Габора в Лондоне, который должен встретить их в аэропорту, и мысль о том, что ему придется ждать их столько часов, просто бесит Габора. Когда же ему удается связаться с Золи, тот говорит, что уже знает о задержке.

      Они тем временем сидят за столиком в кафе аэропорта, под косыми лучами солнца. Габор заканчивает извиняться перед Золи и кладет трубку.

      – Порядок, – говорит он.

      Балаж кивает и делает большой глоток пива. Перед каждым из них стоит полулитровая кружка «Хайнекена».

      Балаж пытается представить, как все будет в Лондоне. Он думает о встречах в сонных офисах, где ему придется ждать за дверью или вообще на улице. Но для Эммы это вроде отпуска, так что они с Габором проведут какое-то время вместе.

      Он обнаруживает, что его сильно напрягает находиться рядом с Эммой вне привычной обстановки спортзала. Так же было и в машине Габора, «ауди Q3». Иногда Габор выходил куда-то и оставлял их в машине одних – Эмма впереди, Балаж сзади – и он так остро ощущал ее присутствие, вплоть до малейшего скрипа кожаного сиденья под ней, когда она опускала солнечный щиток, чтобы подвести бровь в зеркальце, и тогда ему приходилось усиленно концентрироваться на чем-то за пределами салона, за тонированными стеклами машины, чтобы не думать о том, как он мастурбировал на нее этой ночью, дважды, – не лучшие мысли для начала общения. Они никогда не разговаривали. Иногда Габор оставлял