Каков есть мужчина. Дэвид Солой

«Эрменеджильдо Дзенья» для мужчин. Он был рад появлению Сандры и Чармиан около часа назад. Они устроились рядом с ним, водрузив телеса на такие же табуреты, и Сандра ведет разговор. Она рассказывает, как мужчина, которого она все время называет «отец Чармиан», умер чудовищной смертью, упав в чан с расплавленным цинком, – он работал в какой-то промышленной компании – и как это подкосило ее. Потягивая «Кео», Бернар отмечает, что она, похоже, отнеслась не менее серьезно и к его рассказу о том, как он увидел девчонку, с которой только познакомился вчера, в объятиях другого мужчины в ночном клубе.

      Он рассказал им об этом, уже порядком захмелев и все еще ощущая усталость от ночных скитаний по замусоренным улочкам Протараса. Он понял, что ему хотелось выговориться. А когда он закончил свой рассказ, Сандра вздохнула и сказала, что понимает его чувства, и рассказала ему о смерти своего мужа.

      Было ужасно видеть это в «Новостях» – она рассказывает ему, как это неприятно, когда незнакомые люди говорят об этом с экрана на местном телеканале.

      – И самое страшное, – говорит она, – полагают, он был жив еще двадцать секунд после того, как упал туда.

      – Когда это было? – угрюмо спрашивает Бернар.

      – Девять лет назад, – отвечает Сандра и опять вздыхает. – И мне не хватает его каждый божий день.

      Бернар допивает «Кео» и отдает пустой стакан бармену.

      – А чем вы занимаетесь, Бернард? – спрашивает его Сандра, произнося его имя на английский лад.

      Он рассказывает, как работал на своего дядю, пока его не уволили.

      – А почему он вас уволил? – интересуется она.

      Когда он объясняет ей, в чем было дело, она говорит:

      – Просто задрот какой-то.

      – Я не знаю, – говорит он, – что значит «задрот».

      – Задрот? – Сандра смеется и обращается к Чармиан: – Как бы ты объяснила, что значит «задрот»?

      – Может, идиот? – предполагает Чармиан.

      – А что это значит буквально?

      – Буквально?

      – Да.

      – Ну, это как дрочила, да?

      Сандра смеется и говорит:

      – А как мы это объясним Бернарду?

      – Я не знаю.

      Сандра поворачивается к Бернару:

      – Буквально это тот, кто играет сам с собой.

      – Ясно.

      – Вы понимаете, о чем я. – Сандра хитро улыбается.

      Чармиан, похоже, смущена, ее лицо заливает краска, и она отворачивается от них, потягивая через соломинку сидр.

      – Думаю, да, – говорит Бернар, сам испытывая смущение.

      – Но, вообще, это просто значит «идиот», кто-то, кто нам не нравится.

      – Тогда он задрот, мой дядя.

      – Так и мне кажется, – говорит Сандра, а затем обращается к Чармиан: – Можешь представить? Уволить племянника только за то, что он собрался в отпуск!

      Чармиан кивает и бросает быстрый взгляд на Бернара.

      Чувствуя их участие, он рассказывает им о своем дяде больше – о том, как тот живет в Бельгии, чтобы платить меньше налогов, как он…

      – Так откуда вы, Бернард? – спрашивает