Кентерберийские рассказы. Джеффри Чосер

время провели

      Мы в этот вечер, как мы в путь пошли

      И чем досуг в дороге заполняли.

      Чтоб в озорстве меня не упрекали,

      Вас попрошу я не винить меня

      За то, что в точности припомню я

      Все речи вольные и прибаутки.

      Я это делаю не ради шутки:

      Ведь знаю я, что, взявшись рассказать

      Чужой рассказ, не надо выпускать

      Ни слова из того, что ты запомнил,

      Будь те слова пространны иль нескромны,

      Иначе все неправдой извратишь,

      Быль в небылицу тотчас обратишь,

      И брату не давай при том пощады:

      Рассказывай о всех поступках кряду.

      Спаситель путь указывал нам верный:

      Он прямо обличал, и нет в том скверны.

      Кто сомневается, пускай прочтет,

      Как говорил Платон на этот счет:

      Велел он слову действиям быть братом.

      Коль не сумел в сем сборище богатом,

      Где знать и чернь, и господа и слуги,

      Всем должное воздать я по заслуге, —

      Что ж, видно, было это не под силу, Ума, уменья, значит, не хватило.

      Трактирщик наш, приветливо их встретив,

      За ужин усадил и, чтоб согреть их,

      Сготовил снедь и доброе вино

      На стол поставил, и текло оно

      Весь вечер за веселым разговором,

      Шутливой песней, дружелюбным спором.

      Хозяин наш [76] – осанкой молодецкой

      С ним не сравнялся б виндзорский дворецкий —

      Был статен, вежлив и во всяком деле

      Сноровист, весел и речист. Блестели

      Его глаза и речь была смела.

      И только что мы все из-за стола

      Успели встать и заплатить за ужин,

      Как он сказал, смеясь, что хоть не нужен

      Наш тост ответный, но он даст совет,

      Который помогал от многих бед,

      Первей всего от скуки: «Вас всегда,

      Друзья почтенные и господа, —

      Так молвил он, – я видеть рад сердечно:

      Такой веселой и такой беспечной

      Беседы я давно уж не слыхал,

      И целый год мой дом не принимал

      Таких веселых и простых гостей,

      У радости я не хочу в хвосте

      Плестись и ваши милости делить —

      Я мысль одну хочу вам подарить.

      Идете в Кентербери вы к мощам,

      И благость божия воздастся вам.

      Но вижу, что – на отдыхе ль, в дороге ль —

      Не будете вы чопорны и строги:

      Свой дух рассказом будете бодрить,

      Кому веселость может повредить?

      Коль с рожей постной едет путник бедный,

      Вот это плохо, это даже вредно.

      Но вы, друзья, послушавши меня,

      По вечерам, слезаючи с коня,

      Свежи и веселы и не усталы

      Пребудете, – тоски как не бывало.

      Так соглашайтесь! Если ж не удастся

      Мой замысел, пусть гром с небес раздастся

      И прах отца из гроба пусть встает,

      Меня ж земля пусть тотчас же пожрет».

      Недолго мы и в этот раз чинились,

      И выслушать его все согласились.

      «Друзья, – сказал он, – мой совет примите,

      Меня ж не очень

76

– Образ хозяина «Табарда», трактирщика Гарри Бэйли, считают прототипом многих аналогичных персонажей английской литературы, в том числе и хозяина «Подвязки» в «Виндзорских проказницах» Шекспира. О Гарри Бэйли напоминает и общий облик шекспировского трактирщика, и отдельные детали, вплоть до любимого присловья: «А хорошо ведь сказано», которое, точно так же выраженное, встречается в эпилоге к рассказу врача.