Кентерберийские рассказы. Джеффри Чосер

успокойся, – ей Сатурн в ответ. —

      Марс победил, и рад его боец,

      Но ты, клянусь, осилишь под конец».

      Тут подняли герольды кверху трубы

      И музыкой, торжественной сугубо,

      Хвалу воздали славному Арсите…

      Но будьте-ка потише и внемлите:

      Вот что внезапно там стряслось затем.

      Арсита лютый отвязал свой шлем

      И на коне, чтоб всем явить свой лик,

      Чрез всю арену скачет напрямик,

      Подняв глаза к Эмилииной ложе.

      Та нежным взором отвечает тоже

      (Ведь вообще благоволенье дам

      Всегда идет за счастьем по пятам),

      Уж льнет она к нему душой и взглядом…

      Вдруг фурия, извергнутая адом,

      Из-под земли явилась от Плутона

      По проискам Сатурна. Конь с разгона

      Шарахнулся и рухнул на песок.

      Арсита и одуматься не мог,

      Как вдруг был оземь сброшен головой,

      Вот на песке лежит он чуть живой:

      Лукой седельной грудь его разбита.

      Кровь бросилась в лицо, и стал Арсита

      Вороньих перьев, угольев черней.

      С арены с плачем горестным скорей

      Несут его в Тезеевы палаты.

      Чтоб с тела снять, пришлось разрезать латы;

      Уложен он на мягкую постель —

      Он жив еще и в памяти досель.

      Свою Эмилию зовет все время.

      Тезей со свитой и гостями всеми

      Немедленно отправился назад

      С великой пышностью в свой стольный град.

      Хотя беда случилась, как на грех,

      Но не желал он опечалить всех;

      К тому ж все полагали, что жених

      Излечится от страшных ран своих.

      Еще и то им сердце веселит,

      Что не был там никто из них убит.

      Все ранены; один лишь тяжело,

      Сквозь кость грудную острие прошло.

      От прочих ран, поломов рук и ног

      Кому бальзам, кому колдун помог.

      Пьют зелия, настойки и шалфей.

      Ведь жизнью кто не дорожит своей,

      А знатный герцог всем им воздает

      По мере сил и помощь и почет.

      Всю эту ночь пропировал Тезей

      В кругу приехавших к нему князей,

      И, кроме игр военных и турнира,

      Меж них ничто не нарушало мира,

      Ничто обиды не рождало жгучей:

      Упасть с коня – ведь это только случай,

      И случай – к вехам удалиться с поля,

      Когда хватают двадцать или боле

      Вас одного, и нет у вас подмоги,

      И держат вас за руки и за ноги,

      И палкой лупят вашего коня,

      С арены прочь его в обоз гоня;

      Для рыцаря нет посрамленья в том;

      Никто его не назовет трусом.

      Итак, Тезей велел кричать по граду,

      Чтоб все забыли зависть и досаду,

      Что отличились обе стороны

      И, словно сестры, в доблести равны.

      Когда он роздал по чинам дары,

      Три полных дня шли игры и пиры.

      Царей сопроводил он за ворота

      На день пути для вящего почета.

      И все вернулись по прямым дорогам,

      Звучало только: «Добрый путь» и «С богом».

      Теперь