Кентерберийские рассказы. Джеффри Чосер

за ним с сестрою Ипполита,

      А позади – вся остальная свита:

      Все по двое по должности и чину.

      И так они спешат через Афины

      И на арену прибывают к сроку:

      Светило не ушло еще с востока.

      Высоко, пышно восседал Тезей,

      Супруга же его с сестрой своей

      И с дамами уселись все по сходам.

      А скамьи все кишмя кишат народом.

      С закатных врат под Марсовой защитой

      Въезжает сотня, что пришла с Арситой.

      Под алым стягом выступает он.

      И в тот же миг с востока Паламон

      Вступает в круг с лицом и видом смелым —

      Венерин паладин под стягом белым.

      Хоть обыщи весь мир и вдоль и вкось,

      Тебе бы отыскать не удалось

      Других дружин, столь сходных меж собой

      Признал бы, думаю, знаток любой,

      Что были в них все качества равны:

      И доблести, и возраст, и чины —

      Подобраны все были так, как надо.

      Их всех построили тотчас в два ряда

      И имена прочли, чтоб знать по чести

      И без обмана, что их ровно двести.

      Закрыли круг, и клич пошел вдоль строя:

      «Свой долг свершите, юные герои!»

      Герольды уж не ездят взад-вперед,

      Гремит труба, и в бой рожок зовет.

      Вот в западной дружине и в восточной

      Втыкаются древки в упоры прочно,

      Вонзился шип преострый в конский бок,

      Тут видно, кто боец и кто ездок.

      О толстый щит ломается копье.

      Боец под грудью чует острие.

      На двадцать футов бьют обломки ввысь…

      Вот, серебра светлей, мечи взвились,

      Шишак в куски раздроблен и расшит,

      Потоком красным грозно кровь бежит.

      Здесь кость разбита тяжкой булавою,

      А там ворвался витязь в гущу боя.

      Споткнулся дюжий конь, что несся вскачь.

      Тот под ноги другим летит, как мяч,

      А этот на врага идет с древком.

      Вот рухнул конь на землю с седоком.

      Один пронзен насквозь и взят в полон

      И, горемыка, к вехам отведен,

      Чтоб ждать конца, как правила гласят;

      Другой противной стороною взят.

      Бой прерывал владыка не однажды

      Для отдыха и утоленья жажды.

      Фиванцы оба в этот день нередко

      Встречались там, разя друг друга метко;

      С коней друг друга сбросили на поле.

      Такой тигрицы нет в Галадском доле

      (Хоть у нее тигренка отнимите),

      Что лютостью равнялась бы Арсите,

      Чье сердце распалил ревнивый гнев.

      Найдется вряд ли в Бельмарии лев,

      Что, голодом иль псами разъярен,

      Так крови жаждал бы, как Паламон

      Убить врага Арситу жаждал яро.

      На шлемы злые рушились удары,

      Струею алой кровь текла с бойцов.

      Но есть всему предел в конце концов.

      Еще не село солнце на покой,

      Как царь Эметрий налетел стрелой

      На Паламона, что с Арситой бился, —

      И в тело глубоко клинок вонзился.

      Вмиг двадцатью был схвачен Паламон

      И силою за вехи отведен.

      На