Корни. Роман-гипотеза. Илья Тамигин

пришлось пересказать свою нехитрую историю, в которую Ирина вставляла свои комментарии.

      – В то утро мне в деревню надо было. Дошла до кладбища, вижу – свежая могила, а мертвечиной не пахнет. Вы же знаете, что даже свежий труп пахнет особенным образом. А тут – нет. Приказала выкопать. Действительно, оказался живой! Правда, ни дыхания, ни сердцебиения не определялось. А на другой день к вечеру очнулся!

      Лесник-ротмистр слушал внимательно.

      – Странно, что энкэвэдешники живого человека за мертвого приняли. Есть же у них в поезде врач? Или фельдшер?

      – Есть, конечно. Только, я же говорю, ни дыхания, ни сердцебиения. А по инструкции они должны от умерших в рейсе при первой же возможности избавляться.

      Оболенский обернулся к Джиму:

      – Умеете останавливать сердце, мистер Тики? Или это случайно получилось?

      Джим смущенно заерзал:

      – Да… Меня дед научил. В давние времена, если шторм уносил рыбаков далеко от земли…

      И он пересказал историю о богине смерти Махуике.

      – Мне было очень плохо, демоны своими крыльями застилали небо моего разума… Вот я и вознес молитву. А дальше – ничего не помню. Очнулся уже здесь, спасибо Ирине.

      – Я о таком только читал… Йоги в Индии, дервиши в Персии… – задумчиво пробормотал Оболенский, вертя в пальцах трубку, – Позволите закурить, Ирина Васильевна?

      – Дымите! – махнула она рукой.

      Джим завистливо принюхался к ароматному дыму, поплывшему по избе. Он не курил уже очень давно, с самой тюрьмы. Курильщики поймут!

      Тем временем вскипел самовар и Ирина заварила чай.

      Бывший ротмистр налил напиток в блюдечко и, заложив за щеку кусочек сахару, стал пить вприхлюпку. Ирина не смогла сдержать улыбку. Оболенский смущенно потупился:

      – У нас в деревне все так пьют. Конспирация-с!

      Джим пил чай с козьим молоком. Без молока он вкуса напитка не понимал.

      После чая Ирина спросила:

      – Что с Джимом делать? Вечно жить у меня он не может!

      – Да, действительно… – согласился лесник-князь, – Надо подумать!

      Совершенно крестьянским жестом он крепко почесал в затылке, стимулируя мыслительный процесс.

      – Недалеко от тех мест, где я живу, на Васюгане, народ живет, ханты. Полукочевой, г-м. Артель у них: пушнину сдают в «Заготкожживсырьё», орехи кедровые, замшу. Всё, в общем, чем тайга богата. Вождь, ну, то-есть, председатель артели, мой друг. Председатель колхоза – тоже. Попробую договориться, чтобы Джима к ним… э-э… внедрить!

      – А документы? – наклонилась к нему Ирина.

      – Да бог с вами! Какие документы в тайге? Список поименный, участковым заверенный – и всё!

      Джим насторожился. Возможный поворот в судьбе интриговал…

      – Но, что я там буду делать?

      – Жить! – уверенно ответил Оболенский, – А что тебе ещё надо?

      – Э-э… домой хотелось бы добраться… в Новую Зеландию…

      – Не, туда не доберешься! Только,