Корни. Роман-гипотеза. Илья Тамигин

высокий предъявил красное удостоверение, в котором Валентин Исидорович прочел: старший лейтенант госбезопасности… а фамилию не прочел. Потому, что не успел. Но и этого было достаточно, чтобы воспрянуть духом. Слава Создателю! Не ОБХСС!

      На привокзальной площади его усадили в черный ЗИМ, и через четверть часа железнодорожник уже стоял навытяжку перед человеком в капитанских погонах.

      После заполнения анкетной части протокола капитан Афиногенов впился гипнотизирующим взглядом в мутноватые и красноватые глаза допрашиваемого:

      – Что вы можете рассказать о произошедшем одиннадцатого мая в пивной номер семнадцать?

      – Я… это… сидел, пиво пил… Со мной за столиком ещё такой дядечка, пожилой… он тоже пиво… сушками хрустел…

      – А трое за соседним столиком?

      – Они… тоже…

      – Что: «тоже»?

      – Ну, пиво… и водку, вроде…

      – А о чем говорили?

      – Да я же не прислушивался… Что-то такое: нюзиланд, френдшип… на иностранном, короче.

      – Вы владеете иностранными языками? Конкретно, английским?

      – Н-нет… несколько слов всего…

      Афиногенов погрозил Валентину Исидоровичу пальцем:

      – Не надо финтить! В тот день вы заявили следователю прокуратуры Донцову, что двое советских граждан сговаривались с иностранцем, которого называли «нюзиланд», о продаже чертежей новейшей подводной лодки!

      – Я!?

      – Да, вы!

      Валентин Исидорович побледнел, как портянка:

      – Товарищ… то-есть, гражданин следователь! Спьяну сморозил, простите великодушно! Вспомнил, в голове тогда вертелось: сыт всем по горло, до подбородка, даже от водки стал уставать. Эх, лечь бы на дно, как подводная лодка, чтоб не сумели запеленговать… Вот и брякнул про подводную лодку! Нераспохмелившись был!

      – Спьяну, говорите… Что, сильно пьёте? – сочувственно поинтересовался Афиногенов, тоже по тихому пьющий.

      – Да, какое там, сильно! Как на духу: всего три поллитры в сутки!

      – Ого! Не до хрена ли?

      – Что вы! В самую плепорцию. Да, как не пить, когда всё время в командировках, а дома жена Лианочка… я по ней всегда сильно скучаю… и тёща?

      Афиногенов с облегчением подытожил: никакого, стало быть, шпионства не было! Но этого пьяницу, тем не менее, надо бы… ну, наказать – не наказать, но повоспитывать. Вот, пусть пить бросит, раз у него от водки такие задвиги, что даже Органы в заблуждение впадают!

      – Коммунист? – строго спросил он.

      – А как же!

      – Ну, а ради Партии пить можете бросить?

      – Могу, – уныло понурился после довольно долгой, минут на восемь, раздумины Сухмятский, скрепя сердце приготовившийся принести клятву трезвости на партбилете.

      – Правильно! – энтузиастически воскликнул Афиногенов, – Ради