Костя Косолапов. Начало. Владимир Анатольевич Пшеничников

рулончика, оказавшиеся поистёртыми половиками, красного он назначил напольным, а серого расстелил на двери, не видя, чем ещё сгладить её филёнчатость. Дома он натаскал бы сена, мягкой ячменной соломы, но дом был далеко сейчас. Над верстачком разглядел электрическую розетку, пыльную, засиженную мухами, и вспомнил, что во дворике лежит лампа.

      Костя уже самовольно подступился к картонной коробке, когда во дворике появился хозяин с двумя кастрюльками в руках.

      – Раскрывай, раскрывай! – подбодрил. – Счас, сыпану этим проглотам… Ну! Это ж радиола! На ней пластинки можно было крутить, если ты помнишь… Ну-ка, что за кровать у нас получилась… Действительно! Пока твоя тётка кашку кушает, давай заканчивай – у нас всё по высшему разряду будет! Матрас стели, лампу подключай и – на помывку, остальное после ужина… Сенца бы сюда, а? Я пацаном на реке Тилигул рос – сады, травы… эх! Потом Молдова, Фалешты… А, после расскажу!

      Сели они на веранде, и хозяин заговорил шёпотом.

      – Ну, Костян, со свиданьицем, значит. Самый наш почтенный тост. Давай. Кулешика вкинем, а со сковородкой к тебе перейдём – тут как-то… да?

      – Ну, – сказал Костя.

      От любого спиртного он через некоторое время мог начать невоздержанно чихать, и убраться с веранды – это самое то.

      – Что же теперь едят на селе? – поинтересовался хозяин.

      – В смысле?

      – Чем, к примеру, питаются?

      – Едят… вот так же, – Костя честно пытался угадать ответ, который бы хозяину понравился. – Свежий хлеб через два дня привозят. Гусей берут. И у вас тут на базаре – в лёт. Мы гусенят не осилили в этот год: на десяток даже не набрали, дорого.

      – Ага, мясо на рынок, деньги – на мясо, – хозяин хихикнул в ладошку. – Или на водку? – Он сделался серьёзным и как бы взгрустнул. – Переселяемся.

      Костя отнёс в ночлежку сковороду с яишницей и хлеб, а дядя Сергей успокоился только после третьего рейса.

      – Лежит тихо, – сказал, усаживаясь рядом на полати, – может, уснёт скоро, – из кармана он достал два свежих пупырчатых огурца. – Ну, давай, пока яешня не остыла. Потом постелимся. Ты на меня не гляди – ешь! У нас ещё…

      До окончания первой выставленной полулитры он сбегал в сторону курятника и принёс ещё одну, как бы соизмеряя процесс с участниками. Костя не стал говорить, что вообще-то всё без толку: на точке, на охраняемом мосту, они много чего перепробовали, а оконцовка была одна и та же: все лежат, он чихает раз сто подряд и идёт один на подсмену.

      В какой-то момент дядя Сергей исчез надолго, и Костя, повернув колпак лампы, присел перед неопознанным агрегатом в углу.

      – Компрессор почти готовый, – вовремя пояснил вернувшийся хозяин. – Между прочим, от промышленного холодильника. Машиной вот, правда, не разжился… и ни мотоциклом. Давай, Костян, уснула тётя Аня.

      Потом дядька упорно пытался подстроить радиолу, но слышны были только треск, шипение да задушенный ими чей-то развязный голосок.

      Наконец они устроили постель на нарах, хозяин