Костя Косолапов. Начало. Владимир Анатольевич Пшеничников

лободки.

      – Ну, – отвечал он и перехватывал лямки.

      – Прально, вали на халяву! – поддержал дядя в галошах. – Не генералы, чтоб-с по билетам ездить.

      – Ну.

      Наконец притормозил перед ним пыльный фургон, додавивший жидкую укоротившуюся тень, и дверца его распахнулась.

      – К-караулишь ты или т-ты голосуешь? Влезай!

      Через час он стоял на привокзальной площади. За всю дорогу им были сказаны три ну, два нет и да на переезде. Если б он точно знал, что денег с него не спросят, может, и разговорился бы, а так…

      Звали его Костя, Константин Михайлович Косолапов, паспорт у него был образца девяносто седьмого года, просроченный, но чтобы двигаться дальше, не было и денег. В райгородке он собрался подработать, сменить аусвайс, а потом ехать до Саратова. Зять наконец забурел, и сестра позвала его письмом: «Будешь Васе помощник и сам пробьёсся». Мать была согласна давно: «Нечего меня сторожить».

      Дома настоящую работу он не нашёл даже после армии. Изредка выпадала шабашка у знакомых пенсионеров, да разгружал эти фургоны, в две недели раз освежавшие товар в ларьке и центральном магазине.

      – Домой, Кость? Поехали! – вдруг прозвучал голос односельчанина Егорова, осадившего зелёного москвича прямо перед носом.

      – Тока что оттуда, – проговорил он и наконец огляделся.

      – Значит, это ты на трассе маячил, – обрадовался чему-то Егоров. – А я с конца выезжал, Самсоновых к поезду подвозил. И за сколь доехал?

      – За час. В смысле бесплатно, на будке.

      – Подвезло! И я на заправку с походом срубил. Ты куда теперь?

      – Сюда. Где тут жить-то?

      – Жи-ить? – Егоров заглушил мотор и выбрался из машины. – Давай вкратце: ты сюда зачем?

      Он сказал, зачем.

      – А на хрена тебе паспорт? Жениться, что ли, надумал? Серьёзно, военник есть? Вот и катись куда хошь! Выдумал ещё… Две тыщи у него лишние, завалялись!

      – Нет, точно?

      Он верил и не верил.

      – Куда ж точней! Звягин со справкой об освобождении две области объехал и сейчас живёт. Тебя-то кто надоумил?

      Он не сказал, кто, у него в голове теперь всё перепуталось.

      – Только на Саратов ты нынче не уедешь, завтра чётный будет, к ночи. На товарняке я не советую рыпаться – отстрелят или покалечат. Помнишь Серёгу Зайцева?

      Он вспомнил, что у него всех денег в кармане двести рублей.

      – А до Саратова сколько билет стоит?

      – Пятьюстами не обойдёшься, – заверил Егоров. – А может дома переночуешь? Я даром домчу, тут ждать больше некого.

      Домой хотелось, конечно, а толку? В долг не даст никто, матери самой крутиться надо… да и простились уже.

      – Я хотел на базе какой-нибудь подработать.

      – Так-то правильно – куда ещё нашему брату, – измерив его взглядом, рассудил Егоров. – Ну, давай прокатимся, хоть и не попутно. Матери потом расскажу, куда пристроил.

      Выехали с привокзальной площади, и он стал повнимательней к улицам, высматривал приметные дома, ларьки – всё было пыльным, жухлым каким-то. Улица шла к центру, там Костя бывал на базаре, отмечался в военкомате, бродил просто так.

      На очередном перекрестке Егоров свернул налево, и центр они не увидели.

      – Вот дальнобойщики – должны же они где-то кантоваться? Товары на три района идут отсюдова, с оптовки… А у тебя прав нет, случайно? Ну да, ты же школу не докончил… Отца я часто вспоминаю: корешили. Не усни он тогда… А матери я сегодня же… О! Ну-ка, прочитай, кто требуется.

      Егоров притормозил напротив зелёного щитка, выставленного перед глухими воротами, и почти тут же тронулся дальше, не дал дочитать.

      – Лом закупают, вот и требуют сварных. Эх, они, Кость, и загребают на сортировке! – Потянулся частный сектор, и Егоров прибавил скорость. – А мамку, значит, не позвали? Ей сколько до пенсии? Во дожили – ни мужикам, ни бабам не стало работы. А ты, как устроишься, ищи курсы какие-нибудь. Ты где служил?

      – Мост охраняли.

      – Ну, тоже… Военник покажешь – в охрану и возьмут. Смотря куда, а то и на хлеб с маслом получать будешь. Но всё равно курсы ищи, без специальности рано или поздно вообще кранты, – Егоров снова притормозил, пропуская голопупых молодок с пакетами. – С городскими не связывайся, потом возьмёшь какую-нибудь с села. Видал этих: ни стыд, ни совесть – серёжки во все места втыкают! Обтяну-улись. Ума не видать, а чем дают – всё детально. Ещё, гляди, и бреются – лезут во все места.

      Он хотел сказать, что наверняка эти и есть село, но промолчал. Ему и без того сделалось смешно – легко и весело. Подумал, ещё чуть – и что-то действительно начнётся, может, и в Саратов незачем будет ехать, потому что он сам перемудрил с этим своим отъездом.

      – Мать-то не пьёт? – вдруг спросил Егоров.

      – Ты что? Не-ет.

      – Да я сам знаю, что нет. Эх, не заспи отец твой всё на свете…

      Все