Гадкие утята. Свами Матхама

к тому, что нам, в конечном итоге, нравится, в том числе, обосновывает страх отступать от дискурса для нас самих. Эстетика – самая самость – и подчиняет себе этические представления. Без неё они расплывчаты, существуют «в душе» бесформенно. Можно было бы подумать, что эстетическое и есть «я». Если бы эстетика не была обусловлена культурой и коллективом, можно было бы успокоиться: искомый «я» найден, но в дальнейшем мы поймём, что это не так.

      Генеалогию дискурса можно начать и с того, что самолюбование Нарцисса желает себя выразить. Это надо понимать, как внутреннее желание. Нарцисс по отношению к нему что-то внешнее. Гегель бы сказал: он представляет с самим собой простое соотношение – интенсивную величину. Внутреннее и внешнее, в данном случае, – одно и то же. Тождество – самое лучшее равновесие. Мысль о своём самолюбовании у Нарцисса добросовестна, это мысль о себе самом, и Нарцисс заботится о том, чтобы выразить своё самолюбование, но забота это уже не самолюбование, по крайней мере, это не такое же однозначное понятие. Происходит какая-то поляризация церебрального поля, Нарцисс приобретает второй акцент и больше не равен самому себе.

      Добросовестное самолюбование преследует ту же цель, что и Нарцисс. Оно наследует безусловность Нарцисса. Его бесконечная по силе Надежда на бессмертие достаётся добросовестной заботе о самолюбовании до полного самопожертвования. Мы договорились считать, что совесть представляет собой антитезу Надежды на бессмертие – волю к смерти.

      Эмоции имеют зеркальную природу, их вообще нельзя определить. Более того, всё, что с ними связано, может быть многократно зеркально. Нарцисс, о котором заботится моя совесть, уже не мой Нарцисс, вне форм созерцания, тем не менее, остаётся тот же смысл. Совесть заботится о Нарциссе, но, в итоге, моя совесть любуется уже «другим». В зеркале форм созерцания сила Надежды на бессмертие течёт… не туда.

      Моя совесть заботится о чужом Нарциссе. Это – не абсурд. Это – нонсенс. «Другие» организуют структуру восприятия мира для моего Нарцисса. Забота о структуре восприятия мира – именно то, что моя совесть и должна делать, но простой смысл претерпевает метаморфозу, он является одним и тем же, но запутавшимся в формах речи, потому что запутан в формах созерцания. Это камень преткновения философии. «Форма речи – самое главное» (Делёз).

      Вместо простого отождествления Нарцисса с совестью мы уже мыслим, запутавшись в формах созерцания внешнего и внутреннего. Нарцисс достиг своей цели, когда разделился. Он успешно воплотил своё самолюбование, он выражен, успех отождествил его с самолюбованием. Всё зажглось и работает, но в результате совесть вывернула желание Нарцисса наизнанку, воплотила собственное любование «другим».

      Нарцисс натыкается на совесть, совесть натыкается на Нарцисс. «Желание – причина страданий». (Будда).

      Мы помним, что выраженный смысл является ложью. Значит,