С кем бы побегать. Давид Гроссман

Вроде той прозрачной блузки, что она надела на вечеринку по поводу окончания учебного года. Или жуткие красные туфли – туфли Дороти из «Волшебника из страны Оз», – которые она надела на торжественный концерт в академии. И все эти перепады в одежде: от полного пофигизма (Алина однажды наорала на нее, что запрещает ей одеваться «в эту одежду из Бней-Брака»[10]) к всплескам стильности и даже роскоши – ее фиолетовый период, желтый, черный…

      Большой рюкзак Тамар сдала в камеру хранения, оставив себе маленький рюкзачок. Отныне он будет ее домом. Парень из камеры хранения посмотрел на нее так же, как тот парикмахер, и постарался не коснуться ее пальцев, бирку с номером брезгливо бросил на стойку. Тамар взяла номерок.

      Ну вот, этого она не предусмотрела: куда теперь положить эту штуку? Она испытала почти злорадство, когда поняла, что не все ей удалось предвидеть и запланировать. А что ты скажешь, если ее у тебя обнаружат? А если кто-нибудь из них заберет рюкзак из камеры хранения и сунет нос в бумажник и дневники? Тупица, мегаломанка убогая!

      Тамар вышла на улицу. Ей нравилось хлестать себя – пусть шкура закалится перед тем, что ее ожидает. Но кто знает, что еще случится такого, чего она и вообразить не могла? Что еще уготовила ей жизнь, и как еще она ее подставит, по своему обыкновению?

      И тогда Асаф рассказал, все снова рассказал – начиная с работы в мэрии, на которую его устроил отец благодаря знакомству с Данохом, задолжавшим ему за электропроводку, что отец обновил в его доме, но… Но Теодора остановила его жестом властной ручки, желая сперва услышать подробности о родителях, и Асафу пришлось прерваться и рассказать, что его родители и младшая сестра, наверное, уже приземлились в Аризоне, в Соединенных Штатах, они отправились туда внезапно, потому что его старшая сестра Релли попросила, чтобы они приехали немедленно. Монашка заинтересовалась, какая она, Релли, и почему так далеко очутилась от родного дома, и Асаф, подивившись, принялся рассказывать и о Релли тоже. Описал ее в общих чертах, какая она особенная и потрясная, рассказал, что она занимается украшениями и придумала свою собственную линию серебряных побрякушек, которая сейчас круто поперла в Штатах и Европе. Асаф повторял словечки Релли и чувствовал, насколько они для него чужие – возможно, потому, что успех сестры остался для него чуждым, да и эти ее поездки всегда пугали его. И с легкой неприязнью он добавил, что иногда Релли бывает просто невыносимой, например, эта ее знаменитая принципиальность во всем, начиная с еды, которую она ест, а главное – которую не ест, и заканчивая ее идеями об отношениях между евреями и арабами и государственной политике. И как-то так вышло, что он кучу всего порассказал о Релли и о том, как она просто-напросто сбежала год назад из страны, потому что ей требовался простор, и это ее словечко было ему особенно ненавистно, поэтому он его заменил на другое и объяснил, что Релли чувствовала, что она просто задыхается здесь, и Теодора улыбнулась, и Асаф понял эту ее улыбку, и между ними

10

Бней-Брак – город в окрестностях Тель-Авива, бόльшую часть населения которого составляют малоимущие ультраортодоксы.