С кем бы побегать. Давид Гроссман

границей. Священный отпуск! – она снова криво улыбнулась. – В этом году под девизом «жизнь должна продолжаться несмотря ни на что».

      Они с Леей посмотрели друг на друга, вздохнули, пожали плечами – в полном неверии, что такое возможно.

      – Главное, чтобы мне не мешали, чтобы не начали меня искать, – сказала Тамар.

      – Навряд ли они удосужатся, – буркнула Лея.

      Она придвинула к себе конверты и зашевелила толстыми губами, читая адрес и имена родителей Тамар.

      – Тельма и Авнер… красивые они подцепили имена, точно из какого-нибудь звездного шоу…

      – Моя жизнь в последнее время больше похожа на дешевую мыльную оперу.

      – Знаешь, однажды я видела на стене надпись… «Я убью свою мамочку, если она еще раз меня родит».

      – Примерно так, – рассмеялась Тамар.

      Самир и Авива вынесли из кухни большое блюдо. Сняв серебристую крышку, Тамар увидела, что вокруг виноградной долмы бордовыми вишенками выложено ее имя.

      – Это от нас всех, с любовью, – сказала Авива, зарумянившаяся от кухонного жара. – Чтобы ты нас не забывала.

      Ели они молча. Обе притворялись, что наслаждаются едой, но аппетита не было ни у той, ни у другой.

      – Я что подумала, – наконец заговорила Лея, отодвигая тарелку. – Помнишь мою сараюшку для всякого барахла? В двух шагах отсюда. – (Тамар помнила.) – Так вот, я кину там матрас для тебя, и не вздумай мне говорить «нет»! – (Тамар молчала.) – Ключ спрячу под вторым цветочным горшком. Если тебе надоест ночевать на скамейке в парке Независимости или, скажем… сервис там будет недостаточно стильный, так ты приходи в сараюшку и выспись как белый человек, идет?

      Тамар перебрала в уме возможные опасности. Кто-нибудь увидит, как она входит в сарай, потом выяснит, кому он принадлежит… Лея, конечно, ее не выдаст, но один из кухонных работников может проболтаться по глупости, и тогда они поймут, кто она такая, и план сорвется. Лея с тревогой следила за морщинками, собравшимися на чистом лбу Тамар. Что происходит с девочкой в последнее время?

      И все же сараюшка – хорошая идея, подумала Тамар. Даже очень хорошая. Надо будет лишь как следует проверить, нет ли слежки. И ничуть не повредит, если она выспится и станет хоть немножко похожа на человека. Она улыбнулась. Лицо ее смягчилось, морщинки разгладились.

      – Приходи, мами, отоспись! – обрадовалась Лея. – Там и кран с раковиной есть – помоешься. Вот туалета нет…

      – Я уж устроюсь.

      – Ах, приятно, что я хоть чем-то могу помочь!

      Лея знала, что отныне каждое утро первым делом будет спешить в сарай – глянуть, не ночевала ли Тамар. И не забыть ободряющих записочек оставить там, и…

      – Только пообещай, – потребовала Тамар, заметив в глазах Леи влажный блеск, – что, если ты увидишь меня на улице, неважно, работаю я или просто сижу в каком-нибудь углу, ты ко мне не подойдешь. Даже виду не подашь, что узнала меня. Обещаешь?

      – Ах, сурова же ты, мать! – засуетилась Лея. – Но уж раз сказала, так сказала. Только объясни-ка мне, как я пройду мимо, чтоб тебя не обнять? Чтоб не