Пять ран Христовых. Юлия Викторовна Ли-Тутолмина

за собой растление всего общества, – ввернул цыган.

      – Ах, вот оно как! Но помни, я-то знаю, как тебе удалось запудрить мозги племени этой байкой о происхождении от великих богов земли, не имеющей, ни конца, ни начала. Явившись к нам с заверением, что ты какой-то там перуанский принц, будто посланник наших далеких предков, обещал показать дорогу к заморским землям, ты позабыл – никто бы тебе не поверил, пока совет старейшин не провозгласил, что сие сказанное тобой истина. В противном случае тебя ждала бы смерть. Ты знал это, но шел на риск. Кого же ты теперь должен благодарить за то, что риск твой был оправдан с лихвой? Кто помог тебе избавиться от отца Мантуари – вождя Мудрого Мейо, и самому стать вожаком?

      – Неужто ты и твое племя прогадало?

      Джаелл промолчала. Мадлен услышала, как чиркнуло огниво, и до нее донеся едкий аромат тлеющих трав – цыганка закурила трубку.

      – Или ты, моя дорогая Джаелл, – вскричал он в бешенстве, – Брюссель, Нуайон, Антуана д'Эстэ забыла, девяносто ударов плетью, это унизительное наказание, которому меня подверг жалкий Эгмонт, ты забыла? Вы жили и крали с вольготностью, какая могла только сниться. Я рисковал жизнью и свободой ради вашего спокойствия, ходил по лезвию, и каждый день мой мог быть последним.

      – Твоя находчивость и актерское мастерство, душа лгуна и пройдохи позволяла тебе вытворять все это. Ты также крал, лгал и убивал, умеючи прикрываясь благородным испанским именем. Не ради нас, но ради самого себя.

      – А не всё ли равно ради кого? Главное все при этом оставались довольными, – с горькой усмешкой ответил Гарсиласо. Затем он устало зевнул и недовольно осведомился. – Что ты хочешь знать? Говори скорее. Я чертовски устал, хочу спать.

      – Где ты пропадал все это время? Ты вновь вернулся на службу гизарам, да? И кто эта девушка, которую ты выдаешь за мальчишку и таскаешь всюду с нами?

      Гарсиласо поднялся. Он был раздражен и нервничал – голос его дрожал:

      – Ты только за этим меня звала? Я не обязан ничего рассказывать. Дьявол с тобой! – крикнул он, и нетерпеливо зашагал к лагерю.

      – Ты горько пожалеешь, что обходишься так со мной, – заговорила цыганка, вынудив его остановиться. – Если тебя не пугают тени духов, что я навлечь способна, то, вероятно, тебе не особо понравится, если я навлеку на тебя гнев племени. Ты знаешь, оно недовольно и без того. Ты ведешь нас неведомо куда, а обещанного не видать. Казнь одного Мантуари не остановит последующих вспышек недовольства. Кроме того, не одной мне известно, что под образом мальчишки ты скрываешь девицу. Нинар давеча предпринимал попытку проверить сию гипотезу. Только Жозе не дал ему это сделать.

      У Мадлен волосы зашевелились на голове от изумления и страха. Оказывается, Жозе столь насторожен не напрасно.

      – Все ждут, когда наконец покинут эти проклятые небом земли и отправятся в путь к Новому Свету, о котором ты так страстно рассказывал, – продолжала цыганка. – Дела наши очень плохи. Последняя затянувшаяся остановка у этого проклятого Утрехта унесла уже пятерых человек, не считая Маргариты, которая