Пять ран Христовых. Юлия Викторовна Ли-Тутолмина

позади, Мадлен вздохнула свободно.

      В пути цыганский кортеж растянулся на целое лье, и когда подходило время ночлега, цыгане поневоле вынуждены были делиться на три лагеря. Этот факт если не радовал Мадлен то, по крайней мере, давал временное успокоение, по двум весьма существенным причинам. Первое – шум, который производили ее соплеменники, уменьшился втрое. Вторая причина заключалась в Маргарите: юная цыганка оставалась вместе с Джаелл, в одном из двух других лагерей где-то позади, и Мадлен, чья повозка, неизменно управляемая Гарсиласо, всегда ехала первой, не приходилось испытывать неловкость в ее присутствии.

      А жизнь не так плоха, как казалась поначалу. Не было слаще возможности видеть звездное небо над головой, очертания высоких сосен, устрашающих во тьме гигантских распятий ветряных мельниц и треугольных крыш крестьянских ферм, бескрайние луга и аккуратно засаженные клевером поля каждый раз, когда вслед за долгой тряской по разбитым дорогам покидаешь тесное пространство этой своеобразной тюрьмы на колесах… Мадлен с радостью удалялась куда-нибудь вглубь, подальше от лагеря, скидывала с себя одежду и ныряла в прохладные воды здешних речек. А кустарник, росший вдоль плоских, плавно спускавшихся к воде берегов хорошо скрывал юную купальщицу. Каждый раз, возвращаясь к костру после вечерней прогулки, чтобы согреться и поужинать, она, благодарение богу, не встречала разгневанного взгляда вожака. Он, казалось, и думать о ней забыл, едва табор удалился на почтенное расстояние от злополучного Монса. Мадлен успокоилась и сама перестала обращать на него внимание.

      Однако длилось это недолго.

      Вскоре их путь привел к границе Северного Брабанта и Гельдерна. Они должны были пересечь Горинхем и попасть на долгожданные земли Утрехта. Цыгане сделали остановку недалеко от развалин сгоревшего замка Аммерсоен на берегу реки Домел – небольшого притока Мааса. Где-то позади остался город Хертогенбос, названием обязанный великолепному лесу, распростертому в окрестностях. Более трех с четвертью веков назад это место было облюбовано герцогом Брабантским – Генрихом I. Он использовал лес не только в качестве охотничьих угодий – сюда на долгое время была перенесена резиденция венценосных особ.

      Остановку сделали к концу одного из прекрасных солнечных дней, столь редких в этой стране, где даже август изобиловал дождями, градом величиной с пшеничное семя и утренними туманами. Мадлен, едва ступив ногой на землю, затем чтобы после целого дня затворнического пути вдохнуть полной грудью свежего воздуха, пропитанного запахом мокрой травы и грибов, столкнулась с Маргаритой. Цыганка шевелила горящие бревна в костре огромной еловой ветвью, выделяясь ярко-алым пятном средь снующих туда и сюда соплеменников, оживленно готовившихся к предстоящему ужину. Нет ничего удивительного! Вполне вероятно, что Гарсиласо приказал перебраться поближе к собственной персоне, по причине весьма очевидной – Мадлен давно догадалась, что юная цыганка была на особом счету вожака. Не раз они исчезали надолго.