Русские сумерки. Олег Кулагин

он вдруг резко разворачивается – туда, лицом к дымке. И вскидывает обрез. Грохают выстрелы – один, другой.

      – Глеб! – слышу я его умоляющий голос.

      И вдруг различаю в тумане неясные силуэты. Отец опять стреляет. Но отдалённые фигуры вырастают с непостижимой скоростью – так, словно ничто не может им повредить. Вырастают и опять исчезают. Разрывные пули летят мимо, крошат стены и взметают фонтанчики земли.

      Ещё немного, и высшие подойдут вплотную…

      Я разбегаюсь и прыгаю.

      Перелетаю чёрную лужу, падаю, больно ударившись коленом об осколок кирпича. Не обращая внимания на боль, разворачиваюсь и вскидываю пистолет.

      Они уже рядом – три фигуры в чёрной форме. А отец лежит, опрокинутый навзничь. Обрёз трехлинейки валяется далеко в стороне.

      Без колебаний я жму на тугой спуск «грача». Уверен – теперь им не уйти! Трудно промахнуться с такого расстояния!

      Раскатисто хлопают выстрелы.

      Комочки свинца зависают над вечной лужей. Вспыхивают среди клубящихся огненных пылинок. И раскалёнными каплями падают вниз.

      Я не верю глазам – вновь и вновь давлю спуск. С тем же результатом. Словно в руках у меня не пистолет, а детская игрушка!

      Бритоголовый, тот самый, что убил Йога, ухмыляется:

      – Пули не пройдут – разве папа тебе не объяснил?

      Твари!

      Они всего в нескольких шагах от меня. А я ничего не могу сделать!

      Едва я перепрыгнул лужу, над ней поднялся энергетический барьер – убийственный, неодолимый для всего живого. Только про пули я не знал!

      Кажется, отец пришёл в себя. Шевельнулся, открывает глаза, поворачивается в мою сторону. Хрипит:

      – Беги, Глеб!

      – Как это жестоко, – вздыхает бритоголовый. – Ты ведь не бросишь своего отца, мальчик?

      – Оставьте его, уроды!

      – Ну, мы не такие уж уроды. И конечно, мы вас отпустим. Если ты отдашь нам маленькую и, в общем, бесполезную для тебя вещицу. Такой зеленоватый камешек… Он же у тебя – да, Глеб?

      Вот ради чего всё! Вот почему они шли за нами, как стая волков. Лезли в пекло, как остервенелые! Хотя нет – в самое пекло послали Гребня с бандитами. Но этим троим – тоже досталось! Чёрная форма свисает грязными лохмотьями. У одного высшего перебинтована рука, другой – заметно хромает. А у главного – щека в крови. Отец все-таки зацепил? Или Петрович постарался?

      Какова же цена этой «бесполезной вещицы», если мутанты готовы рисковать ради неё жизнью?!

      – Камешек? Не знаю, о чём вы!

      – А ты подумай…

      – У меня его нет!

      Откуда они могут знать? Даже трикстерам мы не рассказывали!

      – Врать нехорошо. Очень нехорошо, – жёстко щурится вожак. И его ладонь вдруг опускается на голову отца. – Помнишь, что было с тем стариком? Ты ведь отлично всё успел разглядеть!

      Я стискиваю зубы. Меня колотит, как в лихорадке. Но они не должны чувствовать моей слабости, моего страха.

      «Ловкач не должен терять рассудок». Никогда.

      – Вы ошиблись. Мы по мелочовке работаем – в основном