Русские сумерки. Олег Кулагин

кепка валялась в стороне.

      Чем же нас накрыло? Гранатой?

      Хорошо хоть наша сумка – целая. И ведьмины глазки на месте!

      – Сынок…

      – Всё путём, – коснулся я его руки. И замер, вслушиваясь.

      Теперь, когда звон в ушах отступил, – я вдруг понял, что Мясорубка затихла.

      Бандитской ругани тоже не слыхать.

      Но это ни о чём не говорит! Пока мы были в отключке, они вполне могли подобраться ближе. Вдруг они уже рядом – за стеной тумана?!

      Я вскочил на ноги.

      – Не дергайся, – вздохнул Петрович и медленно поднялся с земли. Одежда на нем в нескольких местах была располосована. У отца – тоже, особенно спина. И нога… Вся левая штанина промокла от крови.

      Наверное, задело осколком!

      Я торопливо полез в сумку, достал стерильный бинт, йод.

      – Погоди, – сказал Петрович и сам начал перевязывать отца.

      Пока он это делал, я с автоматом на изготовку опасливо озирался. Тёмные силуэты чудились мне за белой завесой.

      А наш вожак был удивительно спокоен.

      – Порядок, – объявил он, завязывая бинт. И отобрал у меня автомат.

      Почесал подбородок, глядя вверх по склону. Шепнул:

      – Теперь бы не худо отсюда выбраться…

      – Там же бандиты!

      – Вряд ли они нам помешают.

      – А если опять кинут гранату?

      – Гранату? – округлил он глаза. – Какую ещё?.. – моргнул недоумённо. И вдруг понимающе улыбнулся: – Не бойся – не кинут.

      Без лишних объяснений, деловито стал карабкаться вверх по склону. Мы двинулись следом – отец заметно хромал, но пытался не отставать.

      А я подобрал камень и судорожно сжал в кулаке – раз уж пистолета не доверили, хотя бы не с голыми руками!

      Всё-таки мне трудно понять логику Петровича. Да, он – реальный ловкач. Только что выдернул нас из-под стволов. Но почему опять тащит под те же самые стволы?!

      Или хочет застать их врасплох?

      Смешно.

      Представляю себе рожу долговязого бандита – когда он нас увидит. Уж тогда он с полным правом сможет сказать: «Идиоты!»

      Тьфу!

      Шёпотом чертыхаюсь, споткнувшись обо что-то. Присматриваюсь и с удивлением обнаруживаю расколотый автоматный приклад. Разгребаю землю пополам со щебёнкой.

      Точно, автомат! Разбитый, негодный, да ещё надрезанный чем-то вроде болгарки. И магазин не отщёлкнешь – заклинило!

      Всё равно здорово. Пока ползём этим крутым склоном – буду смотреть внимательнее. Вдруг попадётся ещё что интересное?

      Через пару метров я нахожу кусок куртки.

      А ещё выше – чью-то руку.

      Я смотрю на неё несколько секунд. Ясно вижу гладкий, словно бритвенный срез – наискось выше локтя. Рука в пыли – но даже сквозь грязь можно разобрать на коже татуированный якорь и наколку «ВМФ».

      Отец трогает меня за плечо:

      – Глеб…

      Я ошалело моргаю, не сводя глаз с жуткой находки, и отец почти тянет меня вверх по склону.

      Минуту спустя выбираемся из трещины – опять к развалинам магазина «Антошка».

      Я отхожу