Русские сумерки. Олег Кулагин

у него дрожали. И вообще выглядел он паршиво. Тёмные круги под глазами, худой, как скелет, весь какой-то скрюченный…

      Он до сих пор так и не восстановился после той ходки. Полгода его выхаживали в колядинской больнице. Трикстеры скидывались ему на лечение. Белик привозил доктора из самой Москвы, покупал самые лучшие лекарства. Напарник ничего для него не жалел.

      Все так радовались, когда он пошёл на поправку…

      Петрович молча смотрел на Гребня.

      – Я что, не доходчиво объясняю? – ощерился долговязый бандит и выстрелил поверх наших голов.

      Мы нужны им живые? Для чего? И думать об этом не хочется…

      В памяти всплыло искажённое мукой лицо Йога.

      – Вы – идиоты? – озадаченно буркнул главарь. – Хотите назад, в пекло?

      – Ещё не решили…

      – Топайте сюда, пока я добрый!

      – А смысл? – сплюнул Петрович.

      – Не надо бояться, – выпалил Гребень. – Никто не причинит вам зла!

      – Да ну?

      – Они мне обещали!

      Петрович грустно покачал головой:

      – Белику – тоже обещали?

      – И его не тронут.

      – Теперь не тронут. Нет больше Белика!

      Гребень пошатнулся. Крепче схватился за свою палку. Посмотрел куда-то за наши спины и глухо выдавил:

      – Петрович… Можешь оставить товар и уходить – ты им не нужен. И мальчишку забирай с собой. А ты… – Он глянул на отца. – К тебе, Антон, у них есть вопросы.

      У меня похолодело в груди.

      Конечно, ведь отец подстрелил того гада. Ему не простят!

      – Доходяга точно формулирует, – подмигнул бандит Петровичу. – Обшмонаем, и катись на все четыре стороны!

      Трикстер обернулся. Смерил нас внимательным взглядом – будто что-то обдумывая. И вдруг сорвал автоматный ремень с плеча. Уронил оружие вниз.

      Оно исчезло в тумане, заполнившем пропасть.

      Я вздрогнул. Я не мог поверить.

      А долговязый главарь оскалился:

      – Молодец! Теперь спокойно, без глупостей – топай сюда!

      Но Петрович отчего-то мешкал. Он смотрел назад – в сторону Мясорубки.

      – Скорее! – не выдержал Гребень.

      – Сейчас, – хладнокровно отозвался наш бывший командир. И зачем-то добавил: – Видно, будет как тогда – у Гнилого Оврага… Тут уж кому какой фарт!

      Предатель!

      Я стиснул челюсти. А к глазам подкатили злые слёзы.

      – Нам пора, – вздохнул Петрович. – Извини, Антон…

      Никуда я с ним не пойду!

      – Хорошо, – хрипло сказал отец. – Я всё понял.

      – Вот и лады! – оскалился бандит. – Обещаю – сына не тронем.

      Твари! Если б у меня был пистолет…

      – Скорее! – почти взмолился Гребень. Ему страшно: гул Мясорубки превратился в звон – от которого уже начинают ныть зубы.

      – Да не волнуйся ты, доходяга, – иронично прищурился главарь.

      А глаза Гребня вдруг стали круглыми, безумными. Какую-то долю мгновения он таращился туда, где всё ярче разгоралось смертельно-красивое зарево. Потом всхлипнул