Русские сумерки. Олег Кулагин

– мимо торгового центра «Экватор» к супермаркету «Пятёрочка». А там начнётся Тропа!

      Мы торопились – насколько позволяла раненая нога отца.

      Потеряли кучу времени – пока были без сознания. Да и со мной возились…

      И всё равно, ещё есть надежда, что высшие от нас отстали. А может, вообще, с ними случилось то, что и с бандитами? Если они рискнули идти через Мясорубку, вслед за нами…

      Я оглянулся.

      Воздух над пустырём колыхался, как в полдень над горячим асфальтом. Снежинками на свету вспыхивали мириады искр. И мелькали в причудливом, волшебном танце…

      Я вздрогнул. Торопливо отвернулся.

      Красиво. Опять красиво – до мурашек по коже. Монотонный гул едва угадывается. Отец говорил, после выброса энергии всегда бывает затишье. И всё равно такое чувство, будто эти милые огоньки стальными иглами готовы вонзиться тебе в спину…

      Я вдруг вспомнил слова отца: «Нынешняя мерзость – дело рук человеческих».

      Может, он и прав.

      Сейчас, в эту минуту, я ненавижу Зону. Но понимаю: зло – не в ней. И даже не в Мясорубке.

      Оно – в людях. Или в тех, кто кажется людьми.

      И всегда было!

      Просто раньше оно выглядело не таким заметным…

      Я стиснул кулаки.

      Кто вас, тварей, сюда привёл? Кто первым затеял бойню?

      Отец мечтает всё исправить. Но кое-что уже не исправишь.

      Даже если заманить всех уродов в Мясорубку!

      Я поёжился. Опять, как наяву, встала перед глазами картина…

      Вот уж нет – такого никому не желаю. Разве что гадам, мучившим Йога!

      Мы перешли проспект и обогнули сгоревшее здание супермаркета. Одолели почерневший сквер с мёртвыми деревьями. Там была паутина, но она легко угадывалась между сухими ветками и стволами.

      Дальше начались затянутые дымкой спальные кварталы. Мы прошли по ним сотню метров. И опять оказались на Тропе.

      Странно, в этот раз я физически её ощутил – будто легче стало дышать. И даже туман поредел.

      Петрович сразу ускорил шаг.

      Если по прямой – окраина города уже рядом. Если по Тропе – чуть дольше, километра два…

      Потом периметр и лес.

      Легко будет затеряться!

      Там ведь не одна Тропа – там их тысяча!

      Обходим стадион, весь затянутый фиолетовой плесенью. Стадион как новенький, а прямо за ним – огромная воронка. Даже не знаю, что могло её породить – точно не взрыв, вон в соседних домах даже стекла целые.

      Здесь Тропа делает петлю, далеко огибая воронку.

      И мы почти одолеваем этот загиб, когда из тумана, в конце улицы, по которой только что шли, рождается неясный силуэт.

      Рождается и исчезает, слившись с кустами…

      – Уже, – криво усмехается Петрович.

      – Может, это не они? – шепчет отец.

      – Они…

      Наш вожак вдруг сдёргивает автомат с плеча и отступает к ближайшему дому:

      – Всё. Дальше без меня! Только не Тропой – там точно будут ждать…

      – Николай, – хмурится отец, впервые называя Петровича по имени.

      – Не трать время! – махнул он рукой. – В конце квартала свернёшь.