Трижды пестрый кот мяукнул. Алан Брэдли

было бы ожидать, а пестрый. Но ни в чем никогда нельзя быть уверенной, так что я решила не рисковать.

      – Привет, – поздоровалась я. – Как тебя зовут? Грималкин? Гризел? Гридигут[4]?

      Кот ответил мне безразличным «мяу».

      Я знаю, нет смысла разговаривать с котами, когда их хозяин висит вверх ногами на двери, но жизнь странная штука. Когда нам страшно, мы несем чепуху в надежде, что наше притворство вернет все на свои места.

      Некоторые люди приходили на гильотину с вопросом: «Я не опоздал?»

      Так или иначе, все это неважно. Кот взглянул на меня, с надеждой ткнулся в волосы покойного хозяина, потом пересек спальню, запрыгнул на кровать и начал вылизываться.

      – Милый котик, – сказала я то, что обычно говорят котам.

      Если бы не кот, я бы не додумалась осмотреть кровать. Я опустилась на четвереньки и заглянула под нее.

      Ничего. Даже пыли нет. Для мужчины, к тому же заядлого холостяка, мистер Сэмбридж был удивительно хозяйственным.

      Встав на ноги, я провела руками под подушками. Ничего, даже пижамы.

      В изголовье кровати была прикреплена резная полочка.

      Жизнь с сестрицей Даффи научила меня тому, что о людях можно многое сказать, если покопаться в их дневниках и книгах, – занятие, которое я очень люблю и в котором я, надо признаться, крупный специалист.

      Библиотека мистера Сэмбриджа была невелика – дюжина томов или около того. Некоторые из них были сильно зачитаны – Библия короля Якова и «Анатомия меланхолии» Роберта Бертона, но остальные, такое впечатление, никто не открывал. Они были такими же хрустящими и свежими, словно только утренней почтой приехали из «Фойлз»[5].

      Как ни странно, у него было несколько экземпляров одних и тех же книг, абсолютно новых, в свежих суперобложках.

      Я сразу же узнала их по ярким иллюстрированным обложкам: «Дождливые дни», «Лошадкин домик», «История Криспиана Крампета» и «Садовые пираты» – бессмертная детская классика пера Оливера Инчболда.

      Кто в Англии или во всей Британской империи и даже за ее пределами не слышал эти стихи в том возрасте, когда первый раз берут в руки ложку? В мою память врезались:

      Славно под дождем гулять –

      Бульк и плюх! Бултых!

      Прачке в жизнь не отстирать

      Новых брюк моих![6]

      Или еще хуже:

      Капитанский любимец, большой кенгуру,

      На рагу будет пущен у нас ввечеру.

      Я смутно припомнила, как несчастная мисс Герди механически и без выражения читает эту чушь, пытаясь запихнуть ложку овсянки мне в рот, а я сижу на высоком стульчике.

      Для человека вроде меня, которому открылись богатства подлинной поэзии, эти детские рифмы – немыслимое падение. Я вспомнила один дождливый день, когда я была совсем маленькой, и Даффи на чердаке репетировала «Ветер Западный»[7]:

      О ветер западный, повей,

      Вели дождю лить-поливать.

      А мне бы с милою моей,

      Исусе, дома почивать.

      За окном по свинцовым подоконникам

4

Грималкин – кот шекспировских ведьм из «Макбета». Гризели Гридигут – коты ведьмы Джейн Уоллес, жившей в XVII веке в Хантингтоне.

5

«Фойлз» – сеть книжных магазинов в Англии, основанная в 1903 году. Знаменитый магазин, расположенный на Черинг-Кросс роуд, однажды попал в Книгу рекордов Гиннесса как магазин с самым большим количеством представленных книг и с самой большой совокупной длиной полок.

6

Здесь и далее стихи в переводе Михаила Савченко.

7

«Ветер Западный» – старинная английская песня XV века. Ее мелодия настолько известна, что несколько композиторов включили ее в мессы, Стравинский использовал ее для своей кантаты 1952 года, и она исполняется до сих пор.