Трижды пестрый кот мяукнул. Алан Брэдли

не следует исключать факт, что кто-нибудь, например, почтальон, явится в Торнфильд-Чейз и обнаружит меня над трупом мистера Сэмбриджа.

      Меня, как пить дать, выдаст «Глэдис», стоящая во дворе. Нет времени прятать ее, и если меня поймают в этот момент, мне будет трудно оправдаться.

      Нет, лучше всего продолжать свои изыскания и надеяться на лучшее.

      Однажды отец сказал нам: «Даже в самых отчаянных ситуациях нужно ставить результат на первое место».

      И он прав. О, как мудр мой отец.

      Результат – это все.

      Первая сложность заключалась в том, что мне надо внимательно изучить лицо мистера Сэмбриджа, при том, что он висит вверх ногами и, как я уже сказала, я не имею ни малейшей возможности снять его с двери.

      Решение пришло сразу же. Я шагнула в сторону, вытянула руки над головой, наклонилась вбок, уперлась правой ладонью в ковер и рывком подняла себя ногами вверх, оказавшись лицом к лицу с трупом.

      Совсем другое дело!

      Он тут же показался мне более человечным, несмотря на гримасу. Такое впечатление, будто все встало на свои места.

      «Должно быть, у нас есть участок мозга, – подумала я, – отвечающий за узнавание человеческих лиц: участок, который отключается, если лицо перевернуто. Надо не забыть исследовать эту гипотезу в более удобное время».

      Но сейчас я с изумлением поняла, что уже видела это лицо.

      Грива седых волос, высокий выпуклый лоб, длинные уши и грустные глаза вызвали давно забытое воспоминание. Но я не могла вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах.

      «Сейчас не время», – подумала я.

      Лицо мертвеца было так близко, что я видела его словно под микроскопом: поры на носу (широкие, но чистые), красные точки лопнувших сосудов, распространявшиеся во все стороны, словно карта Амазонки и ее притоков.

      «Ага! – подумала я. – Он пьет».

      Но нет! Хотя я еще не провела тщательный обыск дома, до сих пор мне нигде не попадались бутылки.

      Значит, пил раньше.

      Мне показалось, или на лице трупа и правда отразилось некоторое облегчение от того, что я передумала?

      Щеки и шея вокруг бороды были чисто выбриты – ни малейшего намека на щетину, следовательно, он умер рано утром, вскоре после того как побрился.

      Я снова обратила внимание на его волосы, свисавшие к полу. С того ракурса, с которого я смотрела, мне казалось, что они испуганно вздыбились. Ухоженная шевелюра, как будто владелец всю жизнь регулярно втирал в нее тонизирующий лосьон.

      «Волосы как у человека более молодого, – произнес мой внутренний голос. – Может, парик?»

      Балансируя на голове и одном локте, я аккуратно протянула руку и резко дернула пару волосков, подумав, что: 1) мертвым не больно, 2) на волосах не остаются отпечатки пальцев.

      Нет, не парик. Свои волосы. И как я раньше не сообразила, ведь их цвет идеально совпадает с цветом волос в ушах и носу покойника.

      Люди, которые красят волосы, бороды, усы и брови с неблаговидными целями, редко