Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения. Виталий Михайлович Иванов

ставни, создавая сквозняк. Но в коридоре, на лестнице еще витали клубы дыма, и к девушке вновь вернулся кашель. Спускаясь в потемках, водя руками впереди, Мария пыталась ни на что не наткнуться, а спуск по лестнице показался ей безумно долгим. Но вскоре стало уже не так темно, однако кашель продолжал терзать горло. Мария снова подняла шарф на лицо, ускорила шаг и, миновав плетеное кресло со столиком, теперь спускалась в блеклом освещении уходящего светового дня, проникающего через открытую входную дверь. Как только достигла холла, перешла на бег, и, выскочив из здания, Мария сразу же свернула в сторону. Как только она перемахнула верхней частью туловища через перила крыльца, дернув шарф с переносицы, ее тут же начало рвать.

      Брандмейстер уже дожидался. Стоя спиной, он облокотился на перила и делал вид, что не смотрит. Мария издавала характерные звуки, в промежутке между спазмами рвоты сплевывала и облегченно выдыхала.

      – Наглоталась ты дымку! Может, сигарету? Будешь? – Брандмейстер улыбался, подавая Марии платок.

      – Иди ты! – последовал ответ.

      – У меня такое чувство, будто я остался без легких. Ты, как хочешь, но я больше без маски не пойду.

      Мария согласно кивнула тому, что они оба недооценили задымленность – опытные, самоуверенные пожарные поплатились за предвзятость. Ее перестало выворачивать, и она уже просто висела на перилах. Финли, продолжая говорить о своей глотке, словно набитой стеклом и перцем, также навалился на перила, и они, хорошо выкрашенные, но подгнившие у основания, под тяжестью двух тел затрещали и стали отламываться. Брандмейстер еще пытался оставить себя и Марию на крыльце, но было поздно. От внезапности девушка вцепилась в Финли, но тот уже тоже падал. Балюстрада блоком рухнула вниз на газон, а Финли с Марией лишь успели ахнуть каждый на свой лад. Миг – оба лежат на перилах, но только уже горизонтально. Брандмейстер стал испускать проклятья, а Мария залилась смехом.

      – Я совсем забыл об этих несчастных перилах! Такой богатый дом, а ограду починить не могут! – и тоже засмеялся:

      – Тебе, Лайтоллер, нужно меньше есть сэндвичей!

      – А от тебя, Аддингтон, ущерба больше, чем пользы!

      Поднялись они на ноги только после того, как вдоволь насмеялись и повалялись на спинах. Брандмейстер помог Марии подняться и, оглядывая свою одежду, спросил:

      – Я не измазался?

      Санитарные машины разъехались, миссис Хаджест ушла ловить такси до больницы, люди в стальных касках на смех и вопли почти не обратили внимания, занятые разбором завалов. Лишь пожарные, завершив свою работу, в полной мере наблюдали падение и теперь, сгибаясь, хватались за животы по другую сторону ограды в приступах смеха.

      – Ну все, довольно, хорош! – успокаивал их Брандмейстер.

      – Так точно, сэр. Извините, сэр! – сквозь смех отвечали они.

      Уже с меньшей тревогой на лице уполномоченный подошел к Марии и Финли. Осмотрев поломанное