Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения. Виталий Михайлович Иванов

у ней была для Финли, а также пояс с топором, сумка и фонарь. Ретривер же не обгонял Марию, так как не знал, куда она бежит. Как только девушка поравнялась с Брандмейстером, отдала ему каску.

      – Может, я поведу? – сказала Мария.

      – Нет, не сейчас, – Финли залезал в кабину. – Иди к ребятам на галерку. Сейчас мы спешим, вызов экстренный. Пса-то куда?

      – Пусть поедет, он не помешает.

      Брандмейстер ничего не ответил, но по лицу Мария поняла, что он не против, и, как только девушка отошла, захлопнул дверь и довольный обратился к водителю.

      – В следующий раз придется тебе уступить ей баранку. Я обещал.

      – Как скажешь, шеф. У ней права-то есть?

      – Скоро будут.

      Водитель посмотрел в зеркало, убедился, что все на борту, и тронул автомобиль.

      – Мне почудилось или там собака?

      – Да, похоже на пополнение в команде.

      – Что Финли… Немцы без работы не оставят?

      – Ничего, говорят, им тоже поддают неслабо.

      – Да-а, хотелось бы.

      Стоявший у ворот жестами остановил транспорт, чтобы дать пожарным автомобилям вывернуть на полосу движения. Те одна за другой двинулись, звеня колоколами. Их чистая сталь корпусов заблестела на солнце.

      Прибыв по адресу, Брандмейстер, оценивая масштаб пожара, хотел было вызвать подкрепление, но передумал и решил, что удастся справиться своими силами. Отойдя немного в сторону, он осматривал здание. Из выгоревших проемов окон стекала черная от сажи вода, а стекла в рамах все вынесло. Часть фасадной стены отсутствовала, отчего видно было внутреннее убранство одной из квартир: мебель, большие напольные деревянные часы и стены, оклеенные обоями, находились теперь на улице, словно это веранда. Дом потерял целостный облик, а кусок стены лежал рядом отломанным кирпичным блоком, разметало доски, брусья стропил, а стекло то и дело хрустело под сапогами и ботинками. Второе здание меньше подверглось разрушению, тем не менее, в нем также вынесло стекла и рамы, внутри оно изрядно обгорело, на двух нижних этажах и сейчас после тушения из окон все еще шел дым, но уже не валил, а лениво выползал наружу. Вокруг обоих зданий и образовавшейся свалки строительного мусора царила суматоха из медиков, людей гражданской обороны, пожарных и нескольких полицейских. Двое мужчин старались успокоить женщину. Она выла и рыдала так, словно испытывала сильную физическую боль, щеки ее блестели от слез. Увечий, ожогов или ран у нее не обнаружили, мужчины бережно уводили ее под локти с места происшествия, чтобы она перестала видеть причину своей истерики и успокоилась. Женщина стала дергаться, извиваться в их руках, и мужчинам пришлось укрепить хватку, не обращать внимания на ее горячность.

      – Что? Что это было? – вопрошала она. – Что-то бесшумное обрушилось, о-о-о! Что это такое, я вас спрашиваю?

      В тот момент, когда женщину провели мимо Брандмейстера, она остро посмотрела на него с гневом, голос у нее надломился, задребезжал.

      – Не кури здесь! Тебе этого дыма мало?!

      Лишь когда ее усадили на скамейку спиной к разрушенным